— Стекла в куполе, вероятно, побились. И через дыры льется вода и влетают птицы, — сказал Бэленджер.

Под ногами у него резко заскрипела деревянная ступенька. Почувствовав, что сердце в груди оборвалось, Бэленджер схватился за перила.

Его спутники замерли на месте.

— Я совершенно не чувствую, чтобы лестница шаталась, — попытался успокоить его Рик. — Она просто немного осела, только и всего.

— Конечно, конечно... — Бэленджер совершенно не был в этом уверен. Он осторожно пощупал ногой следующую ступеньку.

— По-моему, нужно побольше света. — Кора отстегнула фонарь от пояса.

Остальные тоже взяли в руки фонари. От множества ярких лучей электрического света вокруг заплясали тени, создавая впечатление, будто постояльцы только что разошлись по номерам и закрыли за собой двери.

Чем выше взбирался Бэленджер, тем заметнее становились водяные потеки на деревянной лестнице.

— Как звучит та фраза, которую Уильям Шатнер произносит в начале каждого эпизода «Звездного пути»? «Пространство — это последняя граница», да? — спросил Винни. — Добрый старый капитан Керк. Но у меня такое впечатление, что последняя граница проходит здесь. Иногда, когда я занимаюсь такими вот исследованиями, мне кажется, что я нахожусь на Марсе или в каком-то еще не менее странном месте и разыскиваю вещи, какие никак не ожидал увидеть.

— Вроде вот этого? — Кора направила луч фонаря на несколько ступенек выше. — Что это такое? Еще какая-то разновидность плесени?

Из трещины в дереве свешивались какие-то зеленые усики.

— Ничего подобного. Это какая-то трава, — уверенно заявил Рик. — Ну, подумай сама. Днем сюда через стеклянную крышу проникает вполне достаточно солнечного света, чтобы она могла расти. Проклятущие сорняки готовы укорениться где угодно. — Он взглянул на Бэленджера. — Однажды в старой больнице, предназначенной под снос, мы нашли целую клумбу одуванчиков, выросших на старом ковре около окна.

Снова пронзительно заскрипело дерево.

Бэленджер еще крепче ухватился за перила.

— Я уверен, что все абсолютно устойчиво, — сказал Рик. — Нам ничего не грозит.

— Согласен. Вы правы.

Группа выбралась на четвертый этаж и двинулась было дальше. Однако возле входа в длинный темный коридор профессор замешкался. Он пощупал рукой стену, даже толкнул ее, а потом прислонился к стене всем телом, чтобы отдышаться.

— Прежде чем опереться о стену, всегда проверьте, прочно ли она держится, — предупредила Бэленджера Кора. — Во время одной из наших экспедиций в Буффало Рик прислонился вот так, не зная к чему. И обвалилась часть потолка. Если бы на нем не было каски...

— Профессор? — нахмурившись, оглянулся Винни. — С вами все в порядке?

Грузный пожилой человек тяжело дышал. Взглянув на своих более молодых спутников сквозь запотевшие очки, он пренебрежительно махнул рукой:

— Эти лестницы... Не сомневаюсь, что кое-кто из вас переносит подъемы лишь немногим лучше меня.

Бэленджер поднял руку:

— Сознаюсь. Виновен.

Конклин вынул из бокового кармана своего рюкзака бутылку с водой, отвинтил крышку и отхлебнул из горлышка.

— Я присоединюсь к вам, — сказал Бэленджер, тоже доставая воду. — Должен сознаться: мне жаль, что я не подлил в бутылку немного виски.