Но с началом войны самолеты во многих государствах стали быстро усовершенствоваться. Появились и мощные авиамоторы до 400 л. с., как у англичан. Аэропланы разделились на классы – разведывательные, имевшие фотоаппаратуру, истребительные с вооружением пулеметами и бомбардировщики, несущие бомбовую нагрузку, многомоторные, вроде русского «Ильи Муромца» или французского «Голиафа». А еще самолеты удвоили скорость. Если перед войной сто километров в час считалось уже отлично, то в конце войны французский СПАД имел уже 217 км/ч.

Крест был на немецких аэропланах, на самолетах других стран – России, Франции, Англии, Италии – знак принадлежности имелся в виде кольца. Русский наружное кольцо имел красное, меньше его по диаметру синее, а в центре белый круг. Франция цвета колец имела те же, но в другой последовательности.

Какое-то время аэропланы летели параллельно. Потом немец, убедившись, что русский пилот не собирается нарушать границу, отвернул и стал снижаться. Андрей вблизи увидел самолет противника. Еще пару лет, и они сойдутся в боях. Была небольшая ревность, потому как «Альбатрос» выглядел более современным. По крайней мере, у него не было стоек над кабиной пилота и идущих от них расчалок к крыльям. Получалось, силуэт более благороден, обтекаем. Летнаб что-то прокричал. За треском мотора Андрей слова его не расслышал. Посмотрев на часы, развернул аэроплан в обратную сторону. Топлива хватало на два часа, а еще надо было подумать о небольшом резерве на непредвиденный случай, чтобы уйти на запасной аэродром.

Максимум дальности для «Ньюпора» – два часа лета или двести километров. Назад Андрей летел тем же маршрутом. Летнаб вдруг стал показывать рукой за борт. Непонятно, но кричать бесполезно. Не было еще средств связи между членами экипажа. Уже когда приземлились, Андрей заглушил мотор, стянул шлем.

– Поручик, вы что хотели мне сказать?

– Аэродром немецкий, откуда «Альбатрос» взлетел. Я его засек!

В возбуждении летнаб достал топографическую карту, ткнул пальцем.

– Здесь!

Почти полсотни километров от Осовца. Полеты осуществлялись почти каждый день. Пилоты летали на север и на юг от крепости. И полеты их не были зряшными. Удавалось обнаружить и аэродромы, и воинские части и склады. Однако в дальнейшем это большой пользы не принесло. Немцы напали первыми, перешли границу и углубились на территорию империи.

В один из дней Андрея посыльным вызвали в штаб авиароты.

– Голубчик, – укоризненно покачал головой подполковник. – Что же вы молчите? Нехорош-с!

– А что случилось, господин подполковник?

Андрей и в самом деле не чувствовал за собой ошибок или промахов.

– Вы уже больше года не были в отпуске! По итогам года деньги спишут, а мне дадут нагоняй. Пишите прошение, я поставлю визу.

– Да мне особо и ехать некуда.

– Не мои проблемы. Езжайте к родителям, к девушке. Неужели не надоела наша глухомань?

И правда, погулять, познакомиться с какой-нибудь девушкой было негде. Гражданских лиц, кроме семей офицеров, не было.

Андрей написал прошение, в тот же день был издан приказ по роте. Он получил отпускные деньги и проездные документы. Решил ехать в Крым. После Русско-японской войны Крым стал излюбленным местом отдыха царей, даже дворцы себе там построили. Да не дворцы Андрей решил смотреть, все равно охрана не пропустит. А покупаться, пока море теплое, все же бархатный сезон.