– Вот как интересно у тебя получается. Тебя послушать, так выходит, что Ваха вовсе и не сволочь, а настоящий поборник справедливости, защитник слабых, угнетенных, обиженных и умалишенных. Прямо, не обычный бандит, а самый что ни на есть благородный разбойник. Робин Гуд какой-то, мать его, честное слово. Что же он тогда со мной так нехорошо поступает, а? Ну ты сам прикинь, – я начал загибать пальцы. – В плен меня взял, в камеру посадил, гамадрилов своих науськивает, кормить и поить, опять же запретил, а что самое паршивое – работать хочет заставить. Нет, похищение, побои там, голодовка и прочие мелкие гадости – это еще простительно. А вот последнее, как мне кажется, это уже совсем перебор. Я ему, какое такое, по-твоему, плохое зло сделал, что он до такого вдруг додумался?

– Ерничаешь, значит, – нахмурился Антон. – И совершенно зря, меду прочим. К твоему сведению Ваха кучу народу от зомби спас из тех, кто сам не смог защититься, сюда привез и приютил, кормит и поит бесплатно. А если ты еще не в курсе, то я тебя так и быть просвещу: продукты нынче очень тяжело достаются. Супермаркеты, которые относительно на отшибе были, в первые же сутки растащили, продовольственные склады и оптовые базы под свой контроль менты и военные взяли – стреляют без предупреждения во всех кто приближается, ну а ближе к центру города, там, где еще хоть что-то да осталось, зомби кишмя кишат. И эти мертвяки, я тебе скажу, уже совсем не такие хлипкие, как в самом начале были. Здоровенные, отожранные, быстрые и очень опасные. Нелегко, прямо скажу, каждый кусок хлеба достается, если можно так выразиться – все кровью полито.

– Ну, по поводу кормежки, можешь мне не рассказывать, – усмехнулся я. – Меня он как раз собирается голодом заморить. А насчет спасенных… Скажи-ка мне, Ваха твой всех подряд из города вывозит? То есть мальчиков, юношей и стариков тоже или только девочек и молодых женщин, а?

Антон как-то сразу поник и непроизвольно отвел глаза в сторону. Даже покраснел, кажется. Значит, моя догадка попала точнехонько в цель.

– Ну вот, почему-то я так и думал, – заключил я. – А насчет того, зачем он это делает и как тут с ними обращаются… Если ты надеялся, что от вчерашних побоев я оглохну, и совсем уж не ничего услышу из того что ночью было – ты ошибся. А я ведь поначалу тебя за приличного человека принял, Антон. И ведь ник-то у тебя не такой красный был, как у этих, которые с гор спустились. Еще удивлялся, как так получилось, что ты с ними заодно? А ты такой же гнидой оказался в итоге.

– Да пошел ты… умник, – буркнул тот. – Много ты, сука, понимаешь. Если хочешь знать, я тут тоже не по своей воле. Только, в отличие от тебя в позу не встал.

– То есть, ты реально не догоняешь, что они нас с тобой за людей не держат и в расход пустят при первом удобном случае? – подивился я его наивности. – Или тебя что-то другое в этой банде держит?

– У них мои жена и дочь, – еще больше помрачнев, вдруг признался парень. – Пока не рыпаюсь и делаю, что говорят, они в безопасности и их не трогают.

– Понимаю и сочувствую, – сказал я. – А чего ты мне тут соловьем тогда заливался? Сразу не мог рассказать?