– Скоро, – раздался ответ из того угла, где дремала Дана. Она ответила немедленно, значит, все же не позволяла себе расслабиться.

– Скорей бы…

– Тебе так не терпится? – удивленно спросила Дана.

– Представь себе, мне не терпится!

– А ты не нервничай, – посоветовала Дана. – Что толку? Когда все кончено, нервничать бесполезно. Все равно ситуацию не изменишь. Знаешь, когда мне врачи сказали, что зрение не вернется, я тоже сперва занервничала. Да что там – занервничала! Это мягко сказано! Я бы на любую тюрьму согласилась, только бы видеть, только бы человеком быть… Ты и представить себе не можешь, что я тогда чувствовала. Я искала специалистов, Толеген мне помогал как только мог… Но все доктора говорили одно и то же – зрение потеряно навсегда. И когда мне это преподнесли как окончательный приговор, я сразу успокоилась. Абсолютно! И знаешь, я даже жалеть об этом перестала. Если все кончено – что уж теперь. Надо жить, как Бог дал. Главное – жить.

– Какая ты умная… – раздраженно ответила Муха. – Я уеду, а ты ляжешь спать. Тебе-то что переживать? Убила девчонку, подставила парня, отправила меня в тюрягу. Совесть у тебя чиста.

Дана не отреагировала. Несколько минут все молчали. Алия дышала все так же – тяжело, медленно, как будто на груди у нее лежал тяжелый груз. Вдруг она повернулась в постели и закашлялась.

– Второй раз! – обеспокоенно наклонилась к ней Муха. – Алия! Ты меня слышишь?

Алия слегка приподняла веки и посмотрела на сестру диким взглядом.

– Это я. – Муха наклонилась еще ниже. – Ну, ты же меня узнала?

Алия равнодушно закрыла глаза. Кашель ее отпустил, и теперь она дышала немного легче.

– Может, у нее туберкулез? – спросила Муха.

– В больнице выяснят. Это не повод для расстройства. Туберкулез лечится. Ее от всего вылечат. – Дана поежилась на своем стуле, снова уложила голову на колени. Было видно, что Дана бы с радостью послала собеседницу подальше – та не давала ей отдохнуть. Но она была вынуждена отвечать, чтобы удержать Муху от срыва. – Кстати. Не вздумай там давать показания насчет Ванькиной девчонки.

– И мысли такой не было. – Муха положила голову на край постели и закрыла глаза. – С ним все кончено. Пусть выпутывается сам.

– Час назад ты говорила другое.

– Это было час назад. Целая жизнь прошла с тех пор.

– В камере не болтай, – продолжала давать наставления Дана. – Не откровенничай, поняла? Если будут приставать – прикинься, что по-русски плохо рубишь.

– Кто мне поверит? С такой-то фамилией.

– Не важно, поверят или нет. Играй дурочку.

Слушай только Якова Семеновича.

– Он хороший адвокат?

– Очень. Но у тебя будет другой.

– Почему же? – расстроилась девушка. – Мне тоже нужен хороший адвокат! Или я для вас сортом пониже? На мне можно сэкономить?!

– Да уж, двести тысяч – не хилая экономия… – заметила Дана. – Ты не расстраивайся заранее. Тот адвокат будет не хуже. Просто Якову Семеновичу не с руки заниматься сразу двоими. Тут разные дела. Тебя будет защищать его друг, он тоже очень известен в Москве. Без помощи ты, во всяком случае, не останешься. Пойми, ты совершила самую выгодную сделку в своей жизни.