- Верхом Корины ничего не боятся. Но пешими и в подобном месте... они боятся засады. Раньше такое бывало. Понимаешь, они так же могут умирать, как и мы.
Ее лицо, хотя и совсем юное, не было девичьим. На Тревера смотрела женщина, познавшая счастье, страсть и горечь, женщина, живущая с болью и страхом и не доверяющая никому, кроме себя.
- Ты не наш, - сказала она.
- Нет. Я пришел из-за гор. А кто такие Корины?
- Лорды Корита, - ответила она и стала отрывать полоски от белой ткани, обернутой вокруг ее талии. - Поговорим потом, нам еще далеко идти. А сейчас надо остановить кровь.
Они молча перевязали друг друга и пошли снова. Если бы Тревер не был таким невыразимо усталым, а путь - таким трудным, он, наверное, злился бы на девушку. Впрочем, злиться было не на что, потому что она ни в чем не подозревала его.
Много раз они останавливались и отдыхали. Однажды он спросил:
- Почему эти самые Корины охотятся за тобой?
- Я убежала. А вот почему они охотятся за тобой?
- Будь я проклят, если знаю. Случайность, наверное. Я оказался тут как раз в то время, когда летели их соколы.
На шее девушки была железная цель без застежки, слишком маленькая, чтобы быть надетой через голову. На цепочке висела бляшка с выдавленным на ней словом. Тревер взял бляшку в руки.
- Гелт, - прочел он. - Это твое имя?
- Меня зовут Джин. Гелт - Корин, которому я принадлежу. Он ведет охоту. - Она бросила на Тревера свирепый и вызывающе гордый взгляд и сказала, как будто выдавала тайну графского дома: - Я рабыня.
- Ты давно в долине, Джин? Мы с тобой одного племени, говорим на одном языке... Земное племя. Как получилось, что никто не слышал о земной колонии такого размера.
- После Приземления прошло почти триста лет, - ответила она. - Я слышала, что мой народ много поколений жил надеждой, что прилетит корабль с Земли и освободит нас от Коринов. Но этого так и не случилось. А кроме корабля, нет возможности ни войти в долину, ни выйти из нее.
Тревер резко глянул на нее.
- Я нашел путь сюда и теперь начинаю об этом жалеть. Но если нет пути, то куда же мы идем?
- Сама не знаю, - сказала Джин, вставая. - Но мой муж пришел этим путем, и другие до него. - Она пошла вперед, и Тревер за ней. Больше некуда было идти.
Жара была невыносимая, и они ползли в тени скал, где только могли. Они страдали от жажды, но воды тут не было. Перед ними маячил невозможно высокий угол пурпурного базальта, но он, казалось, никогда к ним не приблизится.
Большую часть дня они шли по застывшей лаве, но наконец все-таки обогнули угол и вышли в узкий каньон. С обеих сторон поднимались каменные стены, грубые, растрескивающиеся, с малиновыми и белыми прожилками.
Джин и Тревер упали возле ручья. Пока они ползали по мокрому гравию и по-собачьи лакали воду, из-за скал вышли тихо люди и встали за ними, держа в руках каменные топоры.
Тревер медленно поднялся, увидев шестерых вооруженных мужчин. На них, как и на Джин, были белые набедренные повязки, сильно потрепанные, и тела их также загорели чуть ли не дочерна на жестоком солнце. Все они были молоды, крепки и мускулисты от тяжелой работы, лица их были не по возрасту угрюмы. У всех на телах были шрамы и рубцы от когтей. И все эти люди смотрели на Тревера странным холодным взглядом.