— Приветствую, Иван Сергеевич, и поздравляю! Видел, видел ваш сюжет в республиканских новостях. Это успех! — Востроносый старичок с остатками седых волос на коричневом, в пятнах, черепе, кисло улыбался. В свое время он заведовал идеологическим отделом горкома партии и до сих пор считал, что разбирается во всем на свете.
— Хотя я бы смонтировал по-другому: кадр-то вышел рваный, да и точек съемки маловато… М-да… И смысловые повторы тоже… Я вам прямо скажу, в мое время на центральный канал такое бы сырье не взяли… Да мы бы и не пропустили!
— Спасибо, Павел Семенович! У меня нет иллюзий по поводу нашей профессиональной гениальности! Просто повезло, наверное, им надо было «дырку» заткнуть, а наш репортаж по хронометражу подошел… С вашим опытом, конечно, можно еще больше огрехов найти… Спасибо, что подсказали… Хотя, знаете, все звонят, поздравляют…
Черепахин раскланялся и быстро пошел дальше, уже не вступая ни с кем в разговоры. Он торопился и, как всегда, успел вовремя: ровно в 9.00 он толкнул тяжелую, обитую внизу медным листом входную дверь независимой телекомпании «Зенит». Конечно, в таком названии имелось немалое преувеличение. Независимость компании заключалась только в том, что от нее ничего не зависело. Тем не менее директор был чрезвычайно пунктуальным и требовательным, как будто возглавлял Би-би-си или Си-эн-эн. Поэтому в «Зените» считалось неприличным опаздывать, хотя в Москве любые офисы открываются не раньше десяти, а творческие натуры в такое время еще не покидают своих постелей. Но это, конечно, отнюдь не упрек Москве. К тому же стиль работы Черепахина давал наглядные результаты: арендовать солидный офис в красивом старинном здании с лепным фасадом могла далеко не любая компания.
По заметно стершимся мраморным ступеням необычной овальной лестницы, с затянутыми проволочной сеткой пролетами, Иван Сергеевич поднялся на третий этаж, где размещался секретариат. По дороге заглянул в отдел репортажа, где в окружении коллег гоголем восседал на краю стола герой последней недели Пашка Савин.
— Надо глубже копать, сложнее проблемы ставить, — солидно вещал он. — Мы показали, что умеем работать, теперь и заказы пойдут серьезные… Можно за политику взяться. Вот американцы до сих пор войска из Ирака не выводят…
— Так что, Павел, в Ирак тебя посылать? Или прямо в Белый дом? — спросил Черепахин.
Не особо смутившись, Савин спрыгнул со стола, заправляя просторную клетчатую шведку в обтягивающие вельветовые джинсы. У него было простецкое лицо двадцатипятилетнего сельского парня, растрепанные волосы цвета выжженной соломы, круглые совиные глаза с белесыми ресницами. С такой внешностью вообще в загранкомандировки не посылают, а уж в Белый дом — тем более. Хотя «простак-Пашка» был продвинутым фанатом самой современной, «навороченной» аппаратуры, а недавно удивил коллег, заняв деньги и выложив тысячу долларов за крохотную видеокамеру, с объективом, вмонтированным в галстучную заколку.
— Зачем в Ирак? Для начала в Киев! — напористо сказал он. — Возьму интервью у депутатов Рады или в Министерстве иностранных дел…