Временами, когда у нее случались приступы особенной неуверенности в себе, она хотела, чтобы Пол поддержал ее, каким-то образом убедил ее, что она хорошая мать.

Она не переносила, когда его мнение не совпадало с ее мыслями. Ей казалось, что и он тоже наводит на нее критику. Теперь, оглядываясь назад, Джессика поняла, что всегда очень быстро отходила в отношении Фиби, но не в отношении Пола.

Я сказал ей, что она, может быть, напрасно обвиняет Пола. Ведь если бы проблема была в нем, то она вполне могла бы считать себя хорошей матерью, а Фиби – хорошим ребенком.

Неожиданно Джессика подскочила на кушетке. Она вспомнила еще кое-что. Однажды днем к ней зашла подруга, и они сели пить чай. Вошедший на кухню Пол, желая присоединиться, подвинул к столу стул. Когда он делал это, Фиби, сидевшая на коленях у Джессики, протянула ручку и, попытавшись схватить мамину чашку, свалила ее на пол. Чашка разбилась.

– Я заорала на Пола и обозвала его идиотом. Моя подруга расхохоталась. Я действительно верила, что Фиби разбила мою любимую кружку из-за того, каким образом усаживался за стол Пол.

– Ваш первый импульс был – обвинить Пола, возненавидеть его. Таким образом вы не допустили ненависти в адрес Фиби. Вам будет очень трудно желать Пола, если вы находите полезным ненавидеть его.

Джессика закрыла лицо руками и издала звук, который я поначалу не смог узнать. Я никогда не слышал, как она плачет.

В конце сеанса, когда Джессика готовилась уходить, я вспомнил, как меня покоробило слово «лапочка». Это слово не было знаком близости или любви, оно было выражением ненависти, упрятанным в сладкую оболочку.

Добавить к этой истории можно только одно. Несколько недель спустя, на работе, Джессика увидела, как Пол готовит для клиента презентацию проекта с помощью своей ассистентки, смышленой и симпатичной молодой девушки-архитектора. До сих пор Джессика никогда не обращала внимания на то, как они работают вместе, но теперь, сидя за своим рабочим столом, она увидела их в переговорной, обратила внимание, как они касаются друг друга во время разговора, как они оба рассмеялись над какими-то его словами, и… очень-очень захотела его.

Мэри Н., сорокасемилетнюю домохозяйку и мать троих детей, доставили в больницу в маниакальном состоянии. Незадолго до этого срыва Мэри вместе с мужем ходила на вечеринку, которую у себя в саду устраивал их сосед. Там они познакомились с человеком по имени Алан, недавно овдовевшим судебным адвокатом.

В какой-то момент Мэри и Алан одновременно оказались на кухне и разговорились. Говорили они откровенно и открыто.

Он рассказал, как страдал после смерти жены, а она поведала ему о том, как тяжело перенесла недавнюю смерть сестры от рака. Алан пригласил ее к себе в гости, отобедать в следующую пятницу.

Когда наступила пятница, Мэри появилась у него на пороге с букетом пионов и бутылкой Sancerre. На улице за ее спиной стоял наемный грузовой фургон со всей ее одеждой и прочими пожитками, включая даже крупные предметы мебели. Алан тепло поприветствовал Мэри и принял ее подарки.