— Сережа Андреев у нас как-то неожиданно повзрослел.

На это замечание обычной реакции в классе почему-то не было, и вместо смеха царило озадаченное молчание.

После последнего урока, когда все побежали к дверям, в них, приперев, их спиной, стояла Осипова.

— Я ведь сказала, что после уроков будет комсомольское собрание, всем сесть обратно! — Закричала она.

Когда все, кто со смехом, кто с недовольным бурчанием уселись за парты, Осипова подошла к доске и начала:

— Сегодня у нас на повестке дня два вопроса, первый это проведение субботника двадцать второго апреля в честь дня рождения Владимира Ильича Ленина, и второй вопрос это безобразное поведение комсомольца Андреева.

По первому вопросу нам все расскажет Владик Семенов.

Наш красавец гордо встал и прошел к столу, по дороге мотнув головой, чтобы откинуть челку со лба. При виде этого у меня пролетела мысль, не увидит ли нашего Владика Андрей Миронов, перед тем, как играть роль в фильме «Бриллиантовая рука».

— Товарищи, — начал он, заглядывая в бумажку. — Наша партия во главе с генеральным секретарем ЦК КПСС Никитой Сергеевичем Хрущевым неустанно заботится о подрастающем поколении, и мы, как члены ВЛКСМ, обязаны делом отвечать на заботу партии и правительства. Поэтому двадцать второго апреля мы все, как один обязаны выйти на всесоюзный коммунистический субботник и как весь советский народ хорошо на нем поработать. А сейчас я расскажу, кто и что будет конкретно делать.

— Слушая его, я вспоминал, уже через год Владик Семенов станет комсоргом школы, и после окончания школы поступит на истфак нашего университета и уже через год он будет комсоргом курса, На втором курсе он женился на дочке первого секретаря обкома партии и закончив истфак начал работать уже обкоме ВЛКСМ. Еще через пару лет, он был уже инструктором в обкоме партии, где и продолжалась его успешная карьера вплоть до перестройки. И тогда вдруг оказалось, что не было более последовательного борца с коммунизмом, чем Владислав Семенов, который почти положил жизнь в борьбе за демократию. По телевизору даже показали, как он демонстративно сжигает свой партийный билет, при этом что-то крича про жестокий сталинский режим. Короче были они с Борькой Ельциным два сапога пара.

— Андреев! Ты что не слышишь? Я к тебе обращаюсь!

Возмущенный возглас Семенова отвлек меня от моих воспоминаний.

— Ну что, слушаешь? Мы решили, что вы с Богдановой в субботник займетесь уборкой и мытьем класса, мне почему-то кажется, что вы не откажетесь от такого предложения. — Закончил он с ухмылкой.

Я с трудом сдержался от желания забить эту ухмылку ему в зубы и только хотел высказать свое возмущение по этому вопросу, как вдруг увидел счастливое лицо Ани, и мое желание высказаться сошло на нет.

Закончив выдавать назначения Семенов сел на свое место.

— А теперь мы должны обсудить поступок Андреева, который, как известно, зверски избил нашего бывшего одноклассника Федю Сорокина. — Сообщила Осипова. — Кто хочет выступить?

В классе наступила тишина, ни один из парней, которые испытали на себя тяжесть Сорокинских кулаков, не хотели говорить ничего в его защиту, а девочки, которые еще помнили его грязные высказывания и сплошные маты, тоже не спешили осуждать меня. Тут раздался голос Вадика Петрова: