— Ну так что, вытрешь или нет?

И Игорь наклонившись и, по-видимому, не очень соображая, что делает, рукой вытер свой плевок.

— Так мальчики, вы все поняли, так, что с сегодняшнего дня живем по-новому. Вон вы двое быстро помогите страдальцу, сполосните лицо и положите на нары, минут через десять оклемается.

Все пришло в движение, с опаской глядя на меня пара ребят, перетащили Игоря на нары, когда же я нагнулся над ним, что бы посмотреть, нет ли у него каких серьезных повреждений, он съежился и закрылся руками, наверно думая, что продолжу его бить.

— Не боись, солдат ребенка не обидит, — сказал я. — Если все мои требования будут выполняться, все будет путем.

— А сейчас найдите мне, пожалуйста, авторучку или карандаш и листок бумаги, и подходите по одному, будем составлять список дежурств до конца сентября.

Я сидел, составлял список, и радовался, что нахожусь в 1964 году, а не в 2014 году, когда орда защитников детей, довела до того, что все последние мужики преподаватели из-за возможности быть объявленными педофилами, срочно покидают школы, а юная поросль издевается над престарелой учительницей физкультуры, записывая это все на камеру телефона.

Остаток вечера прошел спокойно, наш гитарист услаждал наш слух своими перлами, несколько человек играли в карты, и только Игорь Смирнов со своим другом, что-то тихо говорили друг другу. Когда около одиннадцати вечера к нам зашел с проверкой Андрей Игоревич, то он остановился в дверном проеме, с глубоким изумлением оглядывая комнату, которую он еще утром наблюдал в жутком состоянии.

— Сергей, это, что твоя работа? — Он глядел на уже протопленную печку, и на чистоту и порядок.

— Да, как-то вот так, Андрей Игоревич.

— Даа, такого я не ожидал, надеюсь, ты продолжишь завтра в том же духе.

— Конечно, я же обещал, все привести в порядок.

Следующее утро особых сюрпризов не принесло, уже по заведенному графику я помог нашим поварихам, развести огонь и поставить вариться обед, а сам, стал подтягивать орудия производства поближе к кухонному навесу. Как только сварился обед, я быстро выгреб все угли и двумя ударами ломика превратил сооружение, имеющее наглость называть себя кухонной плитой в кучу битых кирпичей. После этого обе Тани помогли все это сгрузить на телегу и вывезти, за исключением целых кирпичей и тех остатков, которые можно вновь пустить в дело, и чугунных деталей. Сегодня, когда мне помогали два человека мой труд, конечно, был намного производительнее, и когда наши работники пришли на обед, контуры новой плиты были видны невооруженным глазом. Девчонки, по-видимому, знали о вчерашних событиях, потому что постоянно косились на меня и что-то обсуждали. Парни же хранили гордое молчание. После обеда я сразу же начал доделывать начатое. Пришлось как-то продумать конструкцию, чтобы сломанный печной настил все-таки выдерживал вес кастрюль, после нескольких пробных попыток у меня все получилось, конечно, это было достаточно уродливое сооружение, но я твердо знал, что на этот месяц и даже больше, никаких переделок не понадобится.