Из двенадцати номеров два привлекли его особое внимание. В одном белое пятно было побольше. Из этого вовсе не следовало, что там больше нижнего белья. Скорее, в номере остановилась женщина старше и крупнее. Ричер выбрал другую дверь, постучал, отступил на пару шагов и стал ждать. После долгой паузы Люси Андерсен открыла дверь и остановилась на пороге, держа ладонь на ручке двери.

— Привет, Везунчик, — сказал Ричер.

— Что вам нужно?

— Я хочу знать, зачем твой муж отправился в Диспейр и как он туда добрался.

Люси была в тех же теннисных туфлях и таких же коротких носках. Выше виднелась гладкая, идеально загорелая кожа. Возможно, Люси играла в европейский футбол за Калифорнийский университет Лос-Анджелеса и была звездой команды. Выше обнаружились шорты из обрезанных джинсов. Они были обрезаны неровно, причем с внешней стороны бедер короче, чем с внутренней, то есть очень коротко, если учесть, что с внутренней стороны бедер было оставлено всего три четверти дюйма ткани.

Выше была другая футболка, синяя, без надписи.

— Я не хочу, чтобы вы искали моего мужа.

— Почему?

— Я не хочу, чтобы вы его нашли.

— Почему?

— Это очевидно.

— Но не для меня, — возразил Ричер.

— А еще я хочу, чтобы вы оставили меня в покое, — заявила Люси.

— Вчера ты о нем тревожилась. А сегодня уже нет?

Она шагнула вперед, на свет, и посмотрела вправо и влево. Парковка перед мотелем была пустой, если не считать «шевроле» Воэн, стоявшего возле номера Ричера. Футболка Люси Андерсен была того же цвета, что и глаза, в которых плескалась паника.

— Просто оставьте нас в покое, — сказала она, вернулась в свой номер и закрыла дверь.

Какое-то время Ричер сидел в машине Воэн, изучая карту, найденную в кармане на двери. Солнце уже зашло, но в кабине было тепло. Опыт подсказывал ему, что в машине всегда либо тепло, либо холодно. Как в самом примитивном календаре. Либо лето, либо зима. Солнце или проникает сквозь стекло и металл, или нет.

Карта подтвердила слова Воэн. Ему предстояло проехать по трем с половиной сторонам огромного прямоугольника: сначала на восток почти до самой границы с Канзасом, потом на север до федеральной автострады I-70, потом на запад, а потом на юг по тому же шоссе, по которому ездили грузовики с металлического завода. Почти двести миль. Около четырех часов. Плюс четыре часа и двести миль обратно, если он прислушается к пожеланию Воэн держаться подальше от дорог Диспейра.

Что он и собирался сделать.

Наверное.

Ричер выехал с парковки и направился на восток, повторяя путь, который проделал со стариком в его «гранд маркизе». Низкое утреннее солнце оставалось справа. Выхлопные газы просачивались в кабину старого «шевроле», и Ричер оставил окна приоткрытыми. Автоматическая система опускания стекол отсутствовала. Пришлось пользоваться старомодными ручками; впрочем, они ему нравились больше, из-за точности. Он опустил левое стекло меньше чем на дюйм, а правое — на полдюйма. На постоянной скорости шестьдесят миль в час в кабине свистел ветер — мелодичный высокий звук оттеняли басовое гудение рессор и усталый тенор измученного двигателя. «Шевроле» оказался приятным спутником на обычной дороге. На автостраде I-70 удовольствие стало сомнительным. Мимо с ревом проносились тяжелые грузовики. Машине не хватало стабильности. После первых десяти миль на автостраде у Ричера заболели кисти рук, столько сил ему приходилось прикладывать, чтобы контролировать старый автомобиль. Он дважды останавливался, первый раз — чтобы наполнить бак бензином, второй — чтобы выпить кофе, и встречал эти передышки с радостью.