Тарман все еще стоял на коленях.

— Что вы делаете? Теперь мы не сможем отсюда выбраться.

— Ошибка, — возразил Ричер. — Мы сможем, а вот вы — нет.

— Как?

— Подождите — и увидите.

— Это невозможно.

— Вы бы сообщили мне комбинацию?

— Никогда.

— Ну так какая разница?

— Ричер, черт побери, что у тебя в карманах? — вмешалась Воэн.

— Много самых разных вещей, — ответил Ричер. — И они нам понадобятся.

Ричер вернулся к людям Тармана и положил их так, как это делают врачи в полевых условиях: на бок, руки в сторону, шея под естественным углом, одна нога выпрямлена, другая согнута в колене. Они могли утонуть, если лужи будут продолжать наполняться. Дождь все не стихал, с остервенением стучал по дождевикам и барабанил по голенищам сапог.

Тарман вернулся к воротам и принялся изучать разбитую серую коробочку. Бесполезно. Он бросил это занятие и побрел к центру огороженного участка. Свет продолжал гореть. Ричер и Воэн медленно шагали к тягачу, который равнодушно стоял на прежнем месте.

— Ты и в самом деле думаешь, что это бомба? — спросила Воэн.

— А ты?

— Тарман весьма правдоподобно говорил о пожертвованиях для Афганистана.

— Он проповедник. Его профессия в том и состоит, чтобы производить хорошее впечатление.

— А если ты ошибаешься?

— А если я прав?

— Какие разрушения может причинить такая бомба?

— Если они все сделали правильно, в момент взрыва я бы не хотел находиться в радиусе трех миль от нее.

— Трех миль?!

— Двадцать тонн тротила, двадцать тонн шрапнели. Тебе не понравится.

— Как мы отсюда выберемся?

— А где твой пикап?

— Там, где мы его оставили. Они застали меня врасплох. Открыли внешние ворота и провезли через завод на внедорожнике Тармана. Он припаркован по другую сторону от внутренних ворот. Тех самых, которые по твоей милости уже не откроются никогда.

— Ничего страшного.

— Ты не сможешь взобраться на стену.

— Но ты сможешь, — ответил Ричер.

Пять минут прошли очень быстро, пока они обсуждали, что нужно сделать и как. Ножи, сварочные аппараты, средние размеры и толщина крыши автомобиля, ремни из парусины, узлы, крюки для сцепления с прицепом, привод на четыре колеса, низкая зубчатая передача. Тарман бесцельно расхаживал взад и вперед в сотне ярдов от них. Они оставили его и направились к стене. Выбрали место в десяти футах левее ворот. Ричер вытащил оба ножа с выкидными лезвиями и отдал их Воэн. Потом он встал спиной к стене, под горизонтальным цилиндром. Дождь водопадом лил ему на плечи и голову. Ричер наклонился и согнул левую ладонь в виде стремени. Воэн поставила на нее правую ногу. Он принял ее вес на себя, а она выпрямила правую ногу, балансируя руками и плечами. Ричер подставил правую руку под ее левую ногу. Теперь она стояла на его ладонях, ее вес переместился вперед, и она пряжкой ремня ударила его в лоб.

— Извини, — сказала Воэн.

— Ничего такого, что мы уже не делали, — сдавленным голосом произнес Ричер.

— Я готова, — сказала она.

Рост Ричера составлял шесть футов пять дюймов, и у него были длинные руки. В скромном мотеле он мог приложить ладони к восьмифутовому потолку. Рост Воэн был около пяти футов четырех дюймов. С поднятыми руками она почти могла дотянуться до отметки в семь футов. Вместе получалось пятнадцать. А высота стены не превышала четырнадцати футов.