— Ничего не поменялось. Ничего…
Да. Он прав. Если и поменялось, то лишь в худшую сторону, потому что Алексей теперь окончательно примкнул к врагу в лице слишком мягкого первого секретаря, усилив его позиции. Такой союзник для Вишневского особистом предусмотрен не был. Сущность Алексея он угадал сразу и видел насквозь. Тогда и скрываться нет смысла, все равно в покое не оставит.
— Так ждать будете или нет? Не просто так ведь заходили…
Да, он заходил не просто так… Виктор Петрович не отказывал в выдаче документов Алексею, потому что эта забава уже и ему порядком наскучила. Вот только не мог стерпеть, что тот обошел его самым простым путем. Ни интриги, ни игры, одна только рожа смазливая! Но поскольку делу придан официальный статус, то придется соблюдать подобие официальных мер. Хотел поговорить с Вишневским, не надеясь вразумить, чтобы единственной дочкой не разбрасывался. На успех не надеялся — слишком хорошо знал жену первого секретаря, Инна кого попало в семью не примет. А с дочуркой надо было раньше решить вопрос, казалось, что всё подготовлено, как надо, но вмешались непредвиденные обстоятельства. Теперь оставалось любоваться на чужака в кресле начальника, уж слишком он там уверенно устроился… И ведь сядет туда когда-нибудь, гнида! Шелуха беспутности и раздолбайства слетела с него, как ветром сдуло. Профессионал видел всё.
Виктор Петрович даже не сдерживал смешок, вспомнив, как сперва подозревал в Колмогорове какого-то внедренного агента. И оказался прав, когда отбросил эти глупые мысли. Если он и внедрился, то не по чужому заданию… Но ведь вернуться к началу им никто не помешает.
— Чтобы духу твоего здесь не было! А я подожду в кабинете, — и он наблюдал, как Алексей покидает помещение, кивнув напоследок.
Значит, Колмогоров считает, что уже достиг всего? И можно вякать на всех без разбору? Вот тут снова интуиция напомнила о себе: Алексей не так прост, чтобы, посадив на минутку зад в начальственное кресло, вести себя несдержанно. Или он глупее, чем о нем думают… Или есть что-то еще, кроме влюбленной девчонки, которую родители балуют, выполняя капризы. Ельцов вздохнул; мысль о том, что первый секретарь уже затеял что-то вместе с будущим родственником, его не радовала.
— Виктор Петрович, давно сидишь? — Вишневский поискал взглядом Алексея, но понял, что вряд ли когда-нибудь застанет этих двоих наедине за мирной беседой. Значит, спецслужбы снова навели порядок.
— Сижу… Чтобы у тебя тут на столе никто в бумагах не копался.
— Да что он там найдет-то?
— Может быть, и ничего. Он у тебя в доме кое-что нашел, что ему теперь кабинет твой? — но хозяин не смутился, а только обрадовался. — Или ты думал, что я могу не знать такую новость?
— А я не скрываю, все идет законным путем. Заявления на регистрацию, правда, пока не подавали.
— Да… Похоже, этим двоим Грибоедовский загс мозги перекорежил, хоть там никаких аномалий раньше не наблюдалось… А ты-то куда смотришь? Он же мерзавец, на нем пробы ставить негде! Тебя-то он чем зацепил?
— Брось… Нормальный парень. Ульянка его любит.