— А что? — сын жмурился от света, и вид у него был действительно такой, будто за одну секунду успел провалиться в сон. Смолоду такое еще возможно, да и нагулялся, похоже, как следует. — Я же тут недалеко…

— Рассвет скоро. Ты своей Оксане не его разве хотел показать? — только что сброшенные джинсы снова оказались у сына в руках, он быстро натягивал их, поглядывая на дверь. — Беги обратно, Ксюше скажи, чтобы оделась потеплее. И сам не вздумай в одной майке на мороз выскочить! Не выпущу, Привратник я или нет?

— Да, пап!

Спорить с Лапиным охранники побаивались, ведь получать боеприпасы приходилось именно у него, и никому не хотелось унижаться, выпрашивая положенное, или ждать часами под дверью оружейки. Поэтому и отошли в сторонку, когда Привратник взялся за приводной механизм двери.

— Лерик, только ненадолго, — отец взял у него «Калашников», проверил патроны, уверенно защелкнув магазин, и покрепче затянул шнурки капюшона ОЗК. Промолчал под умоляющим взглядом Валерия, хоть и очень хотелось напутствовать сына не столь сдержанно и официально. Вместо этого сказал: — Девушку береги, смотри за двоих, ты за нее отвечаешь.

Двери закрылись, оставляя молодых людей в темном шлюзе. Привратник заглянул в оптический прибор: поляну перед входом было хорошо видно, снег сверкал на утреннем солнце. Ксюша едва вытаскивала из снега ноги в тяжелых бахилах. Валерий осматривался из-под ладони, привыкая к яркому свету. Лапин отвернулся, зная, что сын сейчас все равно пропадет из зоны видимости, отправившись на небольшую экскурсию по окрестностям.

— Где четвертый охранник? — один успел куда-то исчезнуть, остальные недоуменно переглянулись.

— Отошел… Мало ли куда.

Привратник уже забыл об этом, на ходу улыбаясь своим воспоминаниям, — когда-то и он мог с удовольствием рассматривать хоть рассвет, хоть закат, хоть вообще таращить глаза в полную темноту, лишь бы рядом была девушка по имени Елизавета.

Настойчивый стук помешал спокойно умыться, Грицких наспех вытер лицо вместе с мыльной пеной и очень удивился, что его потревожил не помощник, а простой охранник из дежурной смены.

— Юрий Борисович, я решил, что вы должны знать: снаружи находятся двое, сталкер и Ксюша Тарасова.

Какой именно сталкер, Грицких даже уточнять не пришлось… Другому отец дверь не откроет и наружу не выпустит, презирая все запреты.

— Спасибо за информацию, вы свободны.

Рация в комнате на нижнем уровне была просто мертвым куском пластмассы, испробовав ее во всех углах, Главный Привратник вышел в коридор. Его встретила толпа, бункер уже просыпался, шумел, лестница гудела под ногами многочисленных людей, поднимающихся на верхние этажи. Грицких, сухо отвечая на приветствия, направился за ними, обернув рацию полотенцем. В шлюз сейчас не попасть, разве что попробовать снаружи докричаться до глупых юнцов, чтобы возвращались немедленно! В дальнем конце коридора из полотенца начали доноситься потрескивания, рация обеспечила какой-то слабый прием. Но кругом было столько народу, что совершенно невозможно разговаривать. Пришлось выжидать, осознавая, что время бездарно уходит!