— Заткнитесь! — грубо оборвал его Фарнелл. — Я пытаюсь думать.

— Но я прошу вас… Они должны это узнать. Меня не пускают в Норвегию. Меня называют предателем. Но я не предатель. Я не выдал никаких секретов. Скажите им это, пожалуйста. Скажите им, как вы помогли мне бежать из Финсе.

— Заткнитесь, черт подери! — почти закричал Фарнелл.

Я посмотрел на Дахлера. На его лице не осталось ни следа лукавства, и на его губах уже не играла язвительная усмешка. Теперь он походил на ребенка, которому не дали конфету. В этот момент я заметил, как напряглось крупное тело Ловааса. Должно быть, Джилл тоже это увидела, потому что она закричала:

— Джордж, берегись!

И тут Ловаас подхватил Дахлера и, используя его как щит, бросился на Фарнелла.

Фарнелл не колебался ни секунды. Дуло его люгера взлетело вверх, и он выстрелил прямо от бедра. В замкнутом пространстве хижины звук выстрела едва не оглушил нас. Ловаас с криком выпустил Дахлера и завертелся на месте, схватившись за левое плечо. Фарнелл сунул в рот остатки бутерброда.

— В следующий раз я тебя убью, — пригрозил он Ловаасу.

Между пальцами Ловааса струилась кровь. Его лицо побелело, и он скрежетал стиснутыми от боли зубами.

— Гансерт, — произнес Фарнелл. — Идите сюда. Я хочу с вами поговорить.

Я пересек комнату и подошел к нему. Он смотрел на меня, не сводя с меня все еще дымящегося дула пистолета.

— Где, вы говорите, стоит ваша яхта?

— В Аурланде, — ответил я.

Он подошел ближе. Затем он наклонился ко мне и прошептал мне на ухо:

— Перейдите в Бьорн-фьорд, к югу от Бергена. Свяжитесь с Олафом Стеером. Ждите меня там. Может, я приду, а может, нет.

— Почему бы вам не принять мое предложение? — спросил я. — Или по крайней мере вступить в переговоры с «Би Эм энд Ай»?

— Делайте, что я сказал, — оборвал меня он. — Поговорим об этом позже. А теперь идите обратно к столу. — Он повернулся к Дахлеру, который с трудом поднимался с пола. — Выйдите наружу и сбросьте со склона все лыжи, кроме моих. Быстро, пошевеливайтесь.

Дахлер колебался, но ярость в глазах Фарнелла заставила его подчиниться.

— Мои лыжи стоят отдельно, слева от двери, — сообщил ему вдогонку Фарнелл.

Он поднял рюкзак и сунул руки в лямки.

— Вы ведете себя глупо, — разозлился Йоргенсен. — Я могу избавить вас от всех проблем. Мы могли бы основать совместную англо-норвежскую компанию по разработке месторождения, если хотите.

— И вы начнете диктовать мне свои условия — шантажировать меня Шрейдером и вот этим, — он кивнул в сторону Ловааса. — Клянусь всевышним, вы принимаете меня за полного идиота, Йоргенсен. — Вдруг он закричал: — Вы что, думаете, я не знаю, на кого работал Шрейдер? Нет уж, я поступлю так, как сам сочту нужным. И вам меня уже не остановить.

— Джордж! — снова шагнула к нему Джилл. — Тебе не уйти. Полиция…

— К черту полицию. — Он посмотрел на часы. — Дахлер, вы уже избавились от лыж? — крикнул он.

— Да, — послышался еле слышный ответ, донесенный до нас холодным ветром, ворвавшимся в открытую дверь.

На порог уже наметало снег.

Фарнелл попятился, вскидывая рюкзак на спину. На мгновение он замер в дверном проеме, обнажив в улыбке зубы, сверкнувшие на фоне густой темной щетины.