– Люсе бы позвонить, – вздохнула она, понимая, что не получится: связи в горах нет.

– После ужина зайдем в администрацию, попросим, чтобы дали пароль от вайфая. Напишешь ей, сообщишь, – сказал Борис Семенович, проводя щеткой по влажным, только что вымытым волосам.

– Высуши феном, – думая о своем, рассеянно сказала Вера Ивановна. – Простудишься на улице.

Муж только отмахнулся.

Они шли к ресторану медленно, держа над собою раскрытый зонт, который запасливая Вера Ивановна привезла с собой из Казани, игнорируя сердитые взгляды мужа.

«Ты брать не хотел – а вот видишь, пригодился зонтик-то!» – хотела она сказать, но не сказала. Борис Семенович не любил чувствовать себя неправым.

Сумерки уже были густыми, словно сметана. Половина пятого, но скоро будет темно, как ночью.

В тех коттеджах, куда заселились отдыхающие, горел свет, шторы почти везде были задернуты. Вроде бы завтра должны приехать и другие группы туристов – тогда все дома окажутся занятыми.

В дальнем конце «Плавы планины», ближе к обрыву, стоял большой коттедж – туда заехала компания из шести человек: молодежь, три девушки, три парня. Теперь с той стороны слышалась громкая музыка.

«Скоро вся эта шатия-братия завалится в ресторан, и тогда покоя не жди», – недовольно подумала Вера Ивановна.

Их с мужем домик был расположен недалеко от администрации, оттуда и до ресторана – рукой подать, так что дошли они быстро. Вывеска уже включилась: горела, переливалась разноцветными огнями. Возле порога стояли щедро украшенные новогодние елочки, хотя до Нового года оставалось больше недели.

Борис Семенович открыл дверь, и они очутились внутри. Освещение было приглушенное, играла тихая музыка.

– Надо же, и тут никого, – сказала Вера Ивановна.

– А тебе без швейцара или метрдотеля никак? – язвительно осведомился муж. Она не стала отвечать, потому что было ясно: Борису Семеновичу тоже не по себе, за сарказмом он пытается скрыть растерянность и недоумение.

Супруги оставили мокрый зонт на подставке, пересекли вестибюль и прошли в огромный полутемный зал, где не было никого, кроме них. Барная стойка пустовала – бутылки загадочно мерцали на полках, но бармен отсутствовал.

Музыка в зале звучала тише.

– Я полагаю, можно сесть где вздумается, – сказал муж и подвел Веру Ивановну к столику возле окна. С несколько старомодной галантностью принял у нее куртку, помог жене сесть и включил настольный светильник.

– Вот видишь, все в порядке. Кто-то же включил освещение на улице и внутри, накрыл столы, – сказал он бодрым и уверенным тоном. – Скоро к нам подойдут.

Вера Ивановна хотела возразить, что накрыть столы можно было и за несколько дней, а свет, вполне вероятно, включается автоматически в определенное время, однако снова промолчала. Некоторые слова не стоит произносить вслух. От этого может стать только хуже.

– Давай пока посмотрим меню, – предложил муж и протянул ей узкую кожаную папку бордового цвета.

Она послушно взяла меню в руки, открыла, принялась просматривать блюда. Завтраки и обеды были для них бесплатными, вернее, входили в стоимость путевки, а вот за ужины придется заплатить. Но цены, слава богу, не запредельные, удовлетворенно отметила Вера Ивановна.