– На очереди у нас журнал «Юность». Борис Полевой, секретарь Союза писателей.

– Очень приятно! – улыбнулся я – Борис Николаевич настоящая легенда! Спасибо, что нашли время, чтобы встретиться со мной. Сегодня в зале цвет журналистики и писательства! Мне, простому сказочнику, это лестно.

В зале засмеялись – мол, тоже мне, сказочник-мультимиллонер! Прибедняется, собака! Ну…да! Имею право и постебаться! Только так, чтобы никто не заметил и не обиделся. Впрочем – представителей Большой Литературы какой-то там сказочник обидеть не может.

– Мы с вами никак не могли встретиться – улыбнулся Полевой – Но я следил за вашими успехами. В конце концов, я же секретарь Союза писателей, кому, как не мне знать все об успехах моих коллег! Михаил Семенович, ваши успехи впечатляют. Как мы слышали, в Голливуде снимают два фильма по вашим романам. А почему же вы все отдали американцам? Почему не пожелали снимать фильм по вашему роману на родине?

– Ну почему же не пожелал…очень даже пожелал! – улыбнулся я – Сейчас подыскиваем дельного режиссера, чтобы снять многосерийный фильм по моему роману «Звереныш». Так что зря вы так говорите!

– Хорошо – кивнул Полевой, и глаза его чуть прищурились – Тогда скажите, а как вы относитесь к Борису Пастернаку? К Солженицыну? К Бродскому?

Ух ты… Эх, Борис, Борис…ты на кого работаешь? Кто тебя настропалил? Помню, как ты гонял Пастернака! Как был среди тех, кто изгнал его из Союза писателей! Вы что, решили на меня ополчиться? Ручки коротки!

– Начну с Бродского. Стихи мне его честно сказать не нравятся, но то, как с ним поступили – это позор. Поэта засунуть на зону за тунеядство? Это мог только идиот. Нынешнее руководство страны умные люди, и думаю – в ближайшее время справедливость восторжествует. Приговор пересмотрят, Бродского восстановят в правах, перед ним извинятся и компенсируют ему позорное унижение. Что касается Солженицына – я к нему никак не отношусь. Ни разу с ним не встречался, не общался, да и желания такого у меня нет. Одно скажу – хотите сделать из него нобелевского лауреата – выдворите из страны. И он тут же получит нобелевку. Не секрет, что она с некоторых пор стала абсолютно политизированной премией. Как только начинаются гонения на какого-нибудь поэта или писателя, тут же он делается претендентом на Нобелевскую премию. Разве не замечали? Тот же пример – Пастернак. Я не знаю, заслуживает ли он Нобелевской премии. Кое-что из его стихов мне нравится, считаю их золотым фондом поэзии. Проза? «Доктор Живаго» мне не понравился. Вы сами сделали из Пастернака Нобелевского лауреата. И вы лично в том числе. Если бы не было гонений, если бы его не преследовали – да кто бы на западе его заметил? У них любят только тех, на кого обрушивается репрессивный аппарат нашей страны. Если здесь гоняют – значит, свой. И еще по Солженицыну: я ему не верю. Да, репрессии были, и это позорная страница нашей истории, но таких масштабов, о которых говорит он – не было. Это лично мое мнение. Как я уже говорил, наступило время перемен. И скоро вы все будете славить Пастернака, будете награждать Бродского, и никто уже не вспомнит, что только недавно их поливали грязью со всех трибун. Как там Гайдар писал? «Веселые времена подходят, брат!» Вот так, Борис Николаевич.