– У тебя особенно много причин опасаться, дорогая, - коварно улыбнулся Филип, проводя пальцем по ее руке сверху вниз.

Кристина покраснела, поняв истинный смысл его слов. Ей и в самом деле есть чего бояться. И самое опасное время неумолимо приближалось - солнце уже клонилось к закату.

Они разделили восхитительный ужин, приготовленный искусными руками Мейди. Потом Филип растянулся на диване, читая одну из книг, привезенных для Кристины. Рядом лежал мех с вином. Кристина сидела на диване напротив, раскраивая тонкий шелк. Она решила добавить к платью, которое начала шить, длинные рукава. Погода становилась заметно холоднее, и Кристине не хотелось просить у Филипа его широкие бурнусы, чтобы согреться.

Может, стоит сшить себе такой же - из роскошного бархата, с куфьей в тон?

Девушка громко рассмеялась, вообразив себя одетой в костюм кочевника-бедуина.

– Что-то забавляет тебя, милая?

– Просто представила себя в бархатном бурнусе, который собираюсь сшить. Скоро настанут холода.

– Весьма мудро с твоей стороны заранее подготовиться к зиме, но не пойму, что тут смешного, - заметил Филип, откладывая книгу.

– Ну…, подумай только, я - в бурнусе и куфье того же цвета. Согласись, вряд ли хорошо одетая англичанка заинтересуется подобной модой!

Филип улыбнулся, и его глаза нежно блеснули.

– Хочешь, я привезу из Каира твои вещи? Это можно легко устроить.

Кристина, немного подумав, покачала головой:

– Нет…, внезапное исчезновение моих вещей лишь расстроит Джона Не хочу, чтобы он лишний раз тревожился за меня. Обойдусь теми тканями, что ты дал мне.

Девушка отсутствующим взглядом уставилась на ножницы в своей руке. Бедный Джон! Она надеется, что он смирился с мыслью о смерти сестры, не ищет ее по всей стране, не мучается, думая о том, где она и какие страдания выносит. Ярость охватила Кристину при виде человека, чье желание разрушило ее жизнь и уничтожило мечты.

– Кристина! - громко окликнул ее Филип, бесцеремонно врываясь в ее мысли. - Я спросил, хочешь ли ты, чтобы твой брат считал тебя мертвой?

– Да! - завопила она в ответ вне себя от гнева. - Мы с братом были так близки! Не желаю, чтобы он думал о мучениях, которые мне приходится переносить в руках такого варвара, как ты! Будет великодушнее позволить ему считать, что я погибла…, пока мне не удастся наконец вернуться к нему.

Филип, пораженный столь внезапным приступом бешенства, медленно поднялся.

– Разве тебе плохо здесь, Тина? - тихо спросил он. - Тебя бьют и заставляют рабски пресмыкаться?

– Но ты держишь меня, словно в тюрьме! - взорвалась девушка, пронизывая его взглядом потемневших синих глаз, словно сотней кинжалов. - И каждую ночь насилуешь! Думаешь, мне доставляет удовольствие отдаваться тебе против воли?

– А ты это отрицаешь? - мягко осведомился Филип, улыбаясь одними глазами. Кристина опустила голову, чтобы избежать взгляда Филипа, опасаясь, что выдаст себя.

– О чем ты говоришь? Что я отрицаю? - пробормотала она.

Но Филип, слегка сжав ее подбородок, повернул ее лицом к себе:

– Не станешь же ты отрицать, что я дарю тебе такое же наслаждение, как ты - мне? Хочешь сказать, что невыносимо страдаешь каждую ночь, когда я лежу между твоих бедер. Тина?