Кристина уже неделю жила в Уэйкфилд-Мэнор, когда от Джона пришло письмо, в котором говорилось, что Карин согласилась стать его женой и вскоре они вернутся на родину.

Кристина была вне себя от радости. Она искренне полюбила Карин и лучшей невестки не желала. Хорошо бы они успели приехать к Рождеству! Какой это будет веселый праздник!

Джонси и Кристина хлопотали день и ночь, приводя в порядок для Джона и Карин бывшую спальню родителей Кристины. Кристина с головой погрузилась в работу, надеясь, что физический труд поможет ей похудеть. Она была очень разочарована, увидев, что ее талия раздалась после родов и что теперь ей придется носить корсеты, но надеялась, что к прибытию Джона вновь обретет былую стройность.

Время летело быстро. Кристина начала каждый день ездить верхом, что давало Джонси возможность лишний час поиграть с Филипом-младшим, а Кристине - отделаться от Томми. Он нисколько не изменился и по-прежнему надоедал ей. Кристина обращалась с ним холодно, говорила грубости, но Томми продолжал гнуть свое.

Кроме того, Кристина чувствовала, что он ненавидит ребенка, хотя Томми всячески старался скрыть это. Каждый раз, когда она просила Томми посидеть с Филипом, тот злился и уговаривал Кристину оставить малыша на попечение Джонси. Кроме того, Томми бесило, что мальчик начинает кричать, как только он подходит поближе. И Кристина старалась, чтобы ее сын не попадался Томми на глаза.

Когда до Рождества оставалось всего два дня, вернулся Джон с молодой женой. Они приехали рано утром, и Кристина еще спала, когда Джонси ворвалась в ее комнату. Кристина едва успела накинуть халат, когда на пороге появились ее брат и невестка. Кристина подбежала к ним, обняла и поцеловала.

– Я так счастлива за вас и так рада, что наконец-то вы дома! - воскликнула она со слезами радости в сине-зеленых глазах.

– Никогда в жизни больше не покину Уэйкфилд, - рассмеялся Джон, прижимая сестру к груди. - Могу тебе это обещать. Но где же мой племянник?

– Вот он, мастер Джон, - гордо ответила Джонси, открывая смежную дверь.

Филип- младший и не думал спать, напротив, он весело играл с собственными ножками, не обращая внимания на собравшихся вокруг его колыбельки взрослых.

– О, Кристина, он великолепен! Совершенно восхитителен! Какой прелестный малыш! - воскликнула Карин. - Можно мне его подержать? Как его зовут?

– - Конечно, можно. Филип Джуниор любит, когда с ним нянчатся.

– Филип Джуниор? Джон поднял брови.

– Я думал, ты назовешь его в честь нашего…, или его отца.

– Просто мне нравится это имя. И я не могу представить себе англичанина, носящего имя Абу.

– Да и я тоже, - рассмеялся Джон, нежно сжимая ручонку малыша, лежавшего на руках Карин. - Сильный, как молодой бычок! Но откуда у него такие необычные глаза, Крисси? В нашей семье ни у кого нет зеленых глаз, а уж об арабах и говорить не приходится.

– Джон, к чему бессмысленные вопросы, на которые я все равно не могу ответить?

Джон хотел сказать еще что-то, но осекся под неодобрительным взглядом Карин.

– Маленькому пора есть. Идите-ка лучше отсюда, мастер Джон, - усмехнувшись, сказала Джонси.