— Принесите три бутылки шампанского, пожалуйста, будьте добры! — сказала Патриция, подхватила свою красную куртку и пошла вслед за горничной. Наклонилась, взяла сумку. — Всего доброго, Мартин, — издевательски помахала она ручкой.

Он проводил ее взглядом, который мог бы испепелить, обладай толстяк такой возможностью. Все бабы — стервы, это факт.

— Ах ты, сучка, — резюмировал он.

Веселая Патриция написала на зеркале в женской туалетной комнате бара губной помадой: «Кто хочет вкусно перепихнуться — спросите Мартина Мюллера».

И вышла, посторонившись, уступая дорогу напомаженной даме, что давеча сидела в баре.

Дама подошла к зеркалу и заметила надпись. Она долго и тупо читала красные слова на фоне собственного отражения, наконец до нее дошло. Она выскочила из туалета и поспешила к регистратуре.

Патриция сдавала ключи и рассчитывалась.

Дама быстрым шагом подошла к другому портье, рядом с которым никого не было.

— Простите пожалуйста, — обратилась дама к нему. — Вы не скажете в каком номере остановился мистер Мюллер?

Патриция довольно улыбнулась.

— В четыреста семнадцатом, — сказал служащий, сверившись в регистрационной книге.

— Спасибо, дорогой, спасибо, — через плечо бросила дама, спеша к лифту.

Патриция проводила ее долгим взглядом: пусть толстяк хоть как-то утешится, а то говорят, что длительная бесплодная эрекция вредна организму.

— Сдачи не надо, — сказала она портье. — До свиданья.

Он проследил долгим любующимся взглядом, как она прошла, покачивая восхитительным станом, к выходу.

— Я не заказывал три бутылки шампанского! — возмущенно орал толстяк на горничную, в который раз проклиная в душе эту смазливую вертихвостку и собственную дурость.

— Но была дама, — терпеливо объясняла горничная, — дама сказала…

— Пусть она и платит! — ворчливо заявил толстяк. — Уберите!

В этот момент в номер влетела увядающая любвеобильная красавица. Она мигом оценила обстановку.

— Нет, нет, шампанское нам понадобится! — воскликнула она. — Оставьте его здесь, моя дорогая, а сами идите. Идите! — Она чуть не силком вытолкнула горничную и хищно повернулась к толстяку.

Он попятился к кровати.

— Так значит это вы и есть — мистер Мюллер, — довольно сказала дама.

Он недоуменно смотрел на нее, с реакцией у него действительно оказалось туговато.

Она толкнула его на кровать. Он упал, она как тигрица набросилась на него. Рубашку после Патриции он не успел застегнуть.

— Я так ждала этой встречи! — с вожделением воскликнула дама, обдав его крепким ароматом духов.

Она уверенно запустила руку ему в штаны, он судорожно вздохнул и мысленно махнул рукой: будь что будет, но хоть с кем-то он сегодня переспит!

У дороги, прислонившись к дереву, сидел молодой небритый парень с черными, давно немытыми волосами и в потрепанной одежде. Патриция сразу узнала его — тот самый, что соблазнял ее провести ночь втроем в палатке у моря. Рядом с ним лежала гитара в сером тряпочном чехле.

Он безуспешно голосовал — автомобили равнодушно проносились мимо.

«Видно, он давно так сидит. Но, наверно, никуда и не торопится», — решила Патриция.