– Это ужасно!! – Схватив бывшего Зальцеллу за воротник, Бадья рывком поднял его в вертикальное положение. – Где мои деньги? Хватит прикидываться, рассказывай, что ты сделал с деньгами!!! Не слышу ответа!!!! Он ничего не отвечает!!!

– Это потому, что он умер, – объяснила матушка. – Неразговорчивые они, эти скончавшиеся. Как правило.

– Но ты же ведьма!!! Разве ты не можешь что-нибудь сделать? Ну там, с картами, с хрустальными шарами?

– Можно перекинуться в дуркера, – сразу оживилась нянюшка. – Кстати, неплохая идея.

– Деньги в подвале, – сказала матушка. – Уолтер покажет дорогу.

Уолтер Плюм щелкнул каблуками.

– Будьте спокойны, – подтвердил он. – С радостью помогу.

Бадья, не веря своим глазам, уставился на него. Голос принадлежит Уолтеру Плюму, и исходит он со стороны лица Уолтера Плюма – но и голос, и лицо изменились. Из голоса исчезли неуверенные, напуганные нотки, а лицо утратило свою обычную скособоченность.

– С ума сойти, – пролепетал Бадья и отпустил ворот Зальцеллы.

Последовал глухой стук.

– И поскольку тебе потребуется новый главный режиссер, – произнесла матушка, – лучше Уолтера тебе никого не найти.

– Лучше Уолтера?

– Он знает о музыке все, – подтвердила матушка. – И об Опере тоже.

– Ты бы посмотрел, что за музыку он пишет… – вставила нянюшка.

– Уолтер? Главный режиссер? – Бадья по-прежнему не верил своим ушам.

– …Прилепится – не отвяжешься, так и будешь насвистывать…

– Ты будешь очень удивлен, – пообещала матушка.

– …Мне особо понравилась та, где куча моряков пляшут и поют, мол, все женщины повывелись…

– Это мы о Уолтере говорим?

– …А еще есть про отвороженных, эта тебе точно придется по душе…

– О нем самом. О Уолтере Плюме, – подтвердила матушка.

– …Но самая лучшая – это где коты скачут и поют, вот эта действительно развеселая, – не умолкала нянюшка. – Ума не приложу, и как он такое выдумал…

Бадья поскреб подбородок. Голова его шла кругом.

– И ему можно доверять, – добавила матушка. – Он честный. И, как я уже говорила, он знает все об Опере. Абсолютно все. Даже то, где кое-что лежит.

Этот аргумент был самым весомым.

– Хочешь стать главным режиссером, а, Уолтер? – спросил Бадья.

– Благодарю, господин Бадья, – ответил Уолтер Плюм. – Был бы весьма счастлив. Но кто будет чистить уборные?

– Что-что?

– Не хотелось бы их запускать. Я столько сил потратил, чтобы все там работало как надо…

– О-о? Ну… В самом деле? – Глаза господина Бадьи на мгновение сошлись в кучку. – М-да, что ж, отлично. Во время работы, если хочешь, можешь петь, – щедро разрешил он. – И я даже не урежу тебе жалованье! Я… Я, наоборот, как раз намеревался его повысить! И буду платить тебе… шесть… нет, целых семь долларов, и ни пенсом меньше!

Уолтер задумчиво поскреб подбородок.

– Господин Бадья…

– Да, Уолтер?

– Мне кажется… по-моему, господину Зальцелле вы платили целых сорок долларов, и ни пенсом меньше…

Бадья повернулся к матушке.

– Он что, совсем разум потерял?

– Ты только послушай, какие песенки он пишет, – хмыкнула нянюшка. – Самое то, и даже не на этих ваших заграничных языках. А кстати, посмотрите… звиняйте на секундочку…