— Но это не типичная сцена из боевиков, — вздохнул Алекс и снял очки… вернее — правую душку. Все что осталось от его окуляров от Версачи. Вот ведь суки! — Сколько уже?

— Ты был в отключке четверть часа, — чуть отстраненно произнес Грибовский. На заднем фоне его голосе звенела абсолютная тишина. Это явно говорило о том, что капитан находился в толпе притихших людей и нелюдей. — За это время они казнили двух первокурсников.

Алекс продолжал молчать в трубку.

Грибовский догадался.

— Из твоей группы никто не пострадал.

— С чего ты взял, что меня волнует благополучие этих молокососов? — с облегчением выдохнул Алекс. Он подтянул пострадавшую ногу. Боль не чувствовал только благодаря темному проклятью, которым сам себя и долбанул. Кровь же пришлось остановить каменной пылью, спрессованной его магией. Не гигиенично, может будет гангрена, но эльфы помогут… если Дум не откупориться раньше. — Чего хочет этот кружок подрывателей?

— Пересмотров ограничивающих эсперов законов. Свободы мутантам. И прочее, за что всегда ратовали повстанцы.

Алекс опять потер переносицу.

— Только идиот, пачками сливая отпрысков знатных семей, будет рассчитывать на что-то, кроме кровавой мести.

— Именно, Алекс, — согласился гвардеец. — Так что мы почти уверены, что это не эсперы.

— Сука… а что тогда произошло у посольства фейрюков?

— А я, твою мать, откуда знаю?! — Грибовский не сдержался и сорвался на крик.

Какое-то время ушло на то, чтобы они оба успокоились.

— Алекс, дорогуша, переговорщики просто тянут время… через двадцать минут подтянется армия и через тридцать начнется штурм. А там ты сам понимаешь…

— Детки-конфетки превратятся в мясное рагу.

— Меня всегда поражали твои каннибалистические шутки, но да. Именно так.

Они снова помолчали.

— Азиат рядом?

— ПолковникЧон Сук? — показательно громко уточнил Грибовский. — Да, он здесь.

— Передай ему трубку.

В динамике раздались звуки какого-то шевеления, а затем начальник отдела Демоноборцев поздоровался.

— Добрый день, профессор.

— Идите на хуй, полковник! — выкрикнул Алекс, после чего абсолютно спокойно попросил: — Будьте любезны, верните трубку Грибовскому… пожалуйста.

Снова шевеление, а затем шокированный голос капитана.

— Это что было?

— Один из пунктов в бакет-листе, — пояснил Дум. — всегда хотел это сделать перед тем, как сыграю в ящик.

Поляк засмеялся. Чисто и заливисто. В голос. Гомерически.

Вот ведь…

Значит шутки про демонов и уточки для ванной его не пронимают, а как начальство в пешее эротическое посылают, так это сразу в сопли.

— Студентов держат в фае, — продолжил, отсмеявшись, гвардеец. — около сотни выставили вдоль входных дверей и окон в качестве живых щитов. Что творится внутри — снайперам не рассмотреть.

— Что с преподавателями?

— Да хрен его знает. Может мочканули уже, может со студентами в курятнике.

Странно, но почему-то Алекс почувствовал вкус персиков…

— Сколько террористов?

— От двадцати до пятидесяти.

— Вот это пиздец разброс! А что сразу не от нуля до дохуя?!

— Потише, дорогуша. Помни про Хай-Гарденовский диалект и его влияние на уши цивилизованного человека.