— Так, так, — ответил Деррик, — дай только тебе волю, так ты об одной своей выгоде и будешь думать!

— Ну, нет, клянусь честью, — воскликнул Банс, — но я не упускаю ее, когда она сама дается мне в руки, или я добиваюсь ее собственной сообразительностью: ведь никому из вас не пришел бы в голову подобный план. А капитан наш, таким образом, полностью будет с нами: умом и сердцем, с руками и ногами, а кроме того, мы разыграем прекрасную заключительную сцену, достойную любой комедии. Итак, я отправлюсь на берег, чтобы обо всем столковаться, а вы сообщите тем из джентльменов, кто еще трезв и заслуживает доверия, о нашем замысле.

Договорившись таким образом, Банс и его друг Флетчер ушли, а оба старых пирата долго молча смотрели друг на друга. Наконец заговорил боцман:

— Убей меня, Деррик, а не по душе мне эти щелкоперы, нет в них настоящей разбойничьей породы. Они так же мало походят на тех пиратов, что я знал до сих пор, как этот шлюп — на линейный корабль. Да вот взять, к примеру, хоть старого Шарпа — помнишь, он каждое воскресенье читал молитвы перед всей командой — что бы он сказал, коли услышал, что к нам на корабль собираются взять двух девчонок?

— А что сказал бы старый ворчун Черная Борода, — добавил Деррик, — коли они хотели бы захватить их только для себя? Да за такое бесстыдство пустить бы их прогуляться по доске или связать спиной к спине, да и вниз головой в воду, и чем скорее, тем лучше.

— Так-то оно так, но кто же тогда будет управлять судном? — спросил Хокинс.

— А чем плох старина Гофф? — осведомился Деррик.

— Ну, он так часто и подолгу прикладывается к бутылке, — сказал боцман, — что стал никуда не годен. Трезвый — он хуже старой бабы, а как налижется, так и пойдет буянить! Да нет, хватит с нас Гоффа!

— Ну, а что ты скажешь насчет себя самого, боцман, или, к примеру, меня? — спросил вахтенный начальник. — Давай кинем, орел или решка?

— Нет, это не пойдет, — ответил после некоторого раздумья боцман.

— Если бы еще недалеко было до пассатных ветров, так мы могли бы — ты или я — еще как-нибудь извернуться, но, чтобы добраться до них, тут, брат, нужно все умение Кливленда, и, пожалуй, сейчас нам лучше всего последовать совету Банса. Слышишь? Это он требует себе шлюпку. Придется-таки мне вылезти на палубу и спустить ее для «его светлости», лопни его глаза!

Шлюпку спустили; она благополучно пересекла озеро, и Банс высадился в нескольких сотнях шагов от древнего замка Стеннис. Подойдя к дому, он увидел, что обитатели его приняли срочные меры для обороны: окна нижнего этажа были забаррикадированы, и только местами в них были оставлены отверстия в виде бойниц. У главного входа стояла снятая с корабля пушка, и, кроме того, его охраняли двое часовых. Подойдя к воротам, Банс попросил разрешения войти, в чем ему кратко и бесцеремонно отказали, посоветовав убираться подобру-поздорову, если он не хочет нажить себе беды. Пират, однако, продолжал настаивать на своем желании видеть кого-либо из семьи Магнуса Тройла, утверждая, что явился по весьма важному делу, так что в конце концов показался Клод Холкро, и с раздражительностью, вовсе ему не свойственной, поклонник достославного Джона стал укорять своего старого знакомого в упрямстве и легкомыслии.