Тысячу лет, не меньше, это продолжалось — и вдруг разом оборвалось…

Сталкеры начали понемногу приходить в себя.

— Тушканчик народывся, — сказал наконец Мыло, и все вымученно улыбнулись.

— На Выброс не похоже, — сказал бледный Матадор. — При Выбросе мы бы уже все того…

— Радар, — сказал Киндер. — Точно Радар. И звук этот нам только померещился…

— Вздор, — сказал Матадор. — Был бы Радар такой мощный, он уже бы нам выжег все мозги…

— Мне, кажется, точно выжег, — простонал Майский. — Потому что я что-то такое теперь слышу… Только понять не могу… Словно батальоны идут по брусчатке…

— Смотрите! — воскликнул Киндер и побежал к торцевой стороне крыши — не к той, где была пожарная лестница, а к противоположной, глядевшей в глубину Зоны.

Там, где недавно чернела полоска леса, стояла мутно-белая стена тумана, а из тумана двигались ровные цепи каких-то созданий.

— Грр, — враз хрипели тысячи глоток. — Грр. Грр.

Это и в самом деле походило на маршевую поступь.

— Собаки… — еле слышно сказал Мыло. — Псиной смердить…

Слепые собаки бежали, держа строй, и враз, как по команде, рычали:

— Грр. Грр. Грр.

— Так не бывает, — сказал Матадор. — Хоть в Зоне всё бывает, но именно так — никогда.

Строй — его никак нельзя было назвать стаей — неумолимо приближался к зданию.

В колонне шли тысячи собак — бельмастых, лишаястых, облезлых, голодных…

Сталкеры стояли вдоль торца крыши и передавали друг другу единственный бинокль.

— Не может быть в Зоне столько собак, — уговаривал себя Матадор. — Зона не прокормит. И строем они не ходят, они не такие умные, как военкеры… Хорошо, что мы на крыше, а вниз меня что-то не тянет… Как бы они сами к нам не полезли…

Ширина собачьего строя была метров сто, не меньше. Грр. Грр. Грр. Жррать. Жррать. Смеррть. Смеррть.

— То не собаки, — внезапно сказал Мыло. — То тильки одна собака, але её багато. То мара. Ось, побачь!

И протянул бинокль своему связчику.

Матадор взял бинокль и всмотрелся.

— Молодец, Мыло, — сказал он. — Это обман. Это кинотрюк. Психическая атака это, а не…

И точно — умноженные собаки не обегали здание, а шли сквозь него, как сквозь воду. Вернее, они и были водой. И всё прибывали, прибывали…

— А вон другие какие-то идут, — сказал Майский. — Совсем другие…

— Это псевдоплоти, — сказал Киндер.

— Точнее, одна псевдоплоть, — сказал Матадор. — Но теперь мы знаем, что всё это иллюзия, пугает нас Зона, хотя раньше никогда так не пугала…

Бывшие свиньи тоже двигались колонной, но не рычали, а скандировали хором:

— Каль-мар-су-ка! Каль-мар-су-ка!

— Кальмара критикують, — заметил Мыло. — Тильки вин двое роци як загинув у Припьяти, тий клятый сержант, ще довжен мени остався, сука… Ото ж ему памьятник, ото ж пирамыдка с червоной зиркой…

Матадор протянул бинокль владельцу:

— Любуйся, фрилансер божий, а мы насмотрелись на них вблизи, аж из ушей лезет…

— Сами пользуйтесь. Я снимаю на всякий случай, — сказал Майский. — У меня же и видеокамера в шлеме, и зум мощный…

— Снимай, может, что и получится, — сказал Киндер. — Если Зона позволит, не сотрёт…

— Зато хрен теперь «вертушка» прилетит, — сказал Матадор. — Там сейчас на Периметре такая паника поднимется! Пока разберутся, пока что… Помнишь, Мыло, как Зона штурмовала Янтарь? Только там всё было по-настоящему…