— Бывало, бывало, — сказал Майский. — Не надо их всех дерьмом-то мазать.

— Да хоть Юкку-Пекку взять, — поддержал его Киндер.

— Исключение подтверждает правило, — сказал Матадор. — Он потому и дезертировал, что не вписывался…

— К нам бы его сюда, — мечтательно сказал Киндер. — Никогда головы не теряет, чухна белоглазая! Но далеко сейчас Юкка-Пекка — если жив, конечно.

Солнце между тем помаленьку начало сваливаться на запад.

— И чего это сегодня так печёт? — сказал Киндер. — Не припомню я в Зоне таких ясных дней…

— А это Земля наша, матушка, с Зоной борется, — сказал Матадор. — Земля ведь живое существо, а Зона — болячка. Вот и решила планета болячку прижечь. Кстати, в такие редкие дни у мутантов падает активность…

— Вот бы всё лето такое стояло! — воскликнул Киндер. — Болота эти гадские высушило…

— Хлопцы, — сказал Мыло. — А чому ж той Пекинес не скрал Болотного Доктора?

— Потому что Доктора сама Зона бережёт, — наставительно сказал Киндер.

— Так вона ж и Билого тэж…

— Да вот не уберегла, — вздохнул Матадор. — Хотя и странно…

Всё это время Дэн Майский слушать слушал, а в бинокль-то посматривал.

— Собаки бегут, — объявил он. — Штук десять.

— Де? — вскинулся Мыло.

— Далеко, — сказал Дэн. — Примерно там, где лес заплясал…

— То и нехай бегуть… А в нас завжды тихо…

— А может, вот сейчас, под нами, какие-нибудь твари возятся, — предположил Майский, продолжая обозревать окрестности.

— Нет там никого, — устало сказал Матадор. — Я бы почуял. Да и случайные люди сюда не сунутся. Все знают, что там химера живёт…

Майский чуть не подпрыгнул, но сумел сдержаться.

— Ложная тревога, — сказал Матадор. — Слух насчёт химеры пустили мы сами. Химеры так близко к людям не селятся, не любят они этого…

— А у Белого, говорят, ручная химера есть, — сказал Киндер.

— Брехня, — сказал Мыло. — Скажи ещё, шо он её ще кутёночком взяв и выгодував…

— Я уже ничему не удивляюсь. Ей-богу, вот выручим мы Белого, так я с него с живого не слезу — пусть перестанет темнить.

— А всё-таки мы трое — его крестники, — сказал Киндер. — И мне по барабану, как он меня из подвала вытащил. Главное, что вытащил. Так что не старайся, Матадорушка, всё равно он тебе ничего не скажет. А если скажет, так враз свою силу потеряет…

— Киндер, Киндер, — укоризненно сказал Матадор. — Дитё ты и есть дитё. У тебя за спиной всё-таки высшее образование, хоть и физкультурное…

— Билому сама Зона ворожить, — сказал Мыло.

— А почему тебя Матадором зовут? — спросил Майский — он всё-таки не забывал, что ему заказан сценарий, и спешил нахвататься деталей сталкерского быта.

Мыло в очередной раз противно захихикал. Седого сталкера это не смутило.

— Потому что я обожаю корриду, — сказал он. — Денег я не коплю, в могилу их не заберёшь, зато каждый год езжу в Испанию, оставляя Мыло без присмотра. И в День святого Фермина, седьмого июля, принимаю участие в беге с быками.

— В белых штанах? — уточнил Майский.

— И в белой рубашке, — сказал Матадор. — И в красном берете. И в красном пионерском галстуке. И так мне хорошо…

— Неужели в Зоне риска не хватает? — сказал журналист. — Я так в Испании вёл чисто растительную жизнь с устрицами и тинто бланко.