Часы показывали начало третьего ночи. За окном ярко светила луна. Сквозь распахнутую форточку веяло речной прохладой. За батареей парового отопления серебристо журчал сверчок. Из ресторана доносились дикие крики и взвизги пирующих. «Прогуляюсь немного, – решил я. – Авось выветрится из головы проклятый вертолет». Одевшись, я вдруг подумал: «А что, если милейший Петр Петрович увидит меня гуляющим и, невзирая на страх перед Павлом, рискнет произвести обыск в моем номере? На предмет... Да пес его знает зачем! Просто обыщет, и все! Кабатчики – народ любопытный».

Мысль была явно параноидальная[19], порожденная дневными спецвыпусками и неприятным, назойливым сном. Тем не менее я собрал документы (чудом уцелевшие во время недавних похождений), вместе с «чистым» мобильником упаковал в пластиковый пакет, положил во внутренний карман кожанки, сунул за пояс «стечкин» и в последний момент прихватил боевой нож, поместив его в специальное крепление на ноге. Снарядившись таким образом, я покинул номер, вышел во двор, мягко ступая, прогулялся вдоль здания (постоянно держась в тени стены) и неожиданно услышал за ближайшим углом негромкие, осторожные голоса. Один из них принадлежал владельцу гостиницы. Я навострил уши.

– Значит, говоришь, высокий, атлетического сложения блондин с серыми глазами? – низким басом переспросил кто-то.

– Ага! – пискнул Петр Петрович.

– А с чего ты взял, будто он тот, за кем мы охотимся? – поинтересовался дребезжащий тенор.

– На нем было множество свежих ссадин, порезов и синяков. Одежда местами порвана и заляпана кровью. Кроме того, он весь пропах порохом и еще какой-то гарью, словно недавно из боя выскочил, – по-военному четко доложил кабатчик. – Я посмотрел вчерашние новости и подумал – а не тот ли это крутой тип, за шкуру которого обещано десять миллионов долларов?!

– Их получат те, кто лично притащит Корсакова к Хозяину. По возможности живым и способным перенести долгие пытки, – заметил приятный баритон.

– Но мне ведь полагается определенная доля?! Хотя бы двадцать пять процентов?! – жалобно заныл владелец гостиницы.

– Не дели шкуру неубитого медведя, – отрезал тенор. – Ну-ка, Стас, достань ориентировку.

За углом мелькнул слабый отблеск карманного фонарика. Прошло порядка сорока секунд.

– Точно он! – злым, изменившимся тоном резюмировал бас. – Чего ж ты, сучий потрох, раньше молчал?! Почему заставил нас мотаться по степи, высунув языки?! Мог бы сообщить своему куратору! Да я тебя, падла...

– Вот именно куратор его и привез, – проскулил Петр Петрович. – Приказал холить, лелеять, а меня обещал заколбасить в случае чего. Телефон наверняка у них на прослушке, покинуть гостиницу я не мог по ряду причин и...

– Брешешь, собака! – грубо перебил баритон. – Твой куратор, майор Лебедев, попал в автоаварию (кстати, преследуя Корсакова) и вторые сутки лежит в больнице с переломанными ногами!

– Я говорю о другом, из военной контрразведки, – робко вякнул кабатчик. – О Павле Аркадьевиче...

– Подполковник Быстров! – пораженно выдохнул бас. – Они же недавно подловили Петеньку на... (окончания фразы я не разобрал). Ай да Паша, ай да сволочь! Я и не подозревал, что он работает на Центр...