— Такие есть и у нас. Я говорю о людях другого сорта.
— Какие-нибудь особые приметы у тебя есть?
— Он курит сигары.
Мегрэ понял, что Катру вспомнил фамилию. Он помрачнел. Заметно было, что в нем борются противоречивые чувства.
— Тебе это что-то говорит?
— Да.
— Кто?
— Подлец.
— Этого-то подлеца я и ищу.
— Подлец он без полета, но опасный.
— Чем?
— Во-первых, потому, что все подлецы опасны. А во-вторых, говорят, что он делает грязную работу для некоторых политиков.
— Все совпадает.
— Полагаешь, он замешан в деле, которым ты занимаешься?
— Если приметы, которые я тебе дал, совпадают, если он курит сигары и путается с политикой, вероятней всего, что это тот самый человек. Не хочешь ли ты сказать… — Тут в памяти Мегрэ всплыло лицо — широкое, с припухлыми веками, с толстыми губами. — Погоди! Я, кажется, вспомнил. Это… — Но имя все время ускользало от него.
— Бенуа, — подсказал Катру. — Эжен Бенуа. Он открыл частное агентство на бульваре Сен-Мартен, второй этаж, как раз над часовой мастерской. На окне написана его фамилия. Думаю, что его лавочка чаще закрыта, чем открыта, так как весь штат агентства состоит из него одного.
Это был как раз тот, чью фамилию комиссар тщетно пытался вспомнить последние двадцать четыре часа.
— Достать его фотографию, наверное, не так-то просто?
Катру задумался.
— Это зависит от того, когда он ушел со службы. Это было… — Катру что-то вполголоса высчитал, затем позвал: — Изабель!
Она тут же пришла.
— Поищи, пожалуйста, в книжном шкафу внизу ежегодник Сюртэ. Там всего один, вышедший несколько лет назад. В нем две-три сотни фотографий.
Перелистав чуть не всю книгу и полюбовавшись на собственное фото, он нашел то, что искал, лишь на одной из последних страниц.
— Вот он! Нашел. Конечно, он немного постарел, но не так уж изменился. А толстый он был всегда.
Мегрэ тоже узнал его: им приходилось встречаться.
— Ничего, если я вырежу его фото?
— Пожалуйста. Изабель, принеси ножницы.
Мегрэ спрятал портрет в бумажник и поднялся.
— Торопишься?
— Да. Кроме того, думаю, ты предпочтешь, чтобы я тебя не посвящал в это дело, верно?
Катру все понимал. Пока Мегрэ неизвестно, какую именно роль играет в этом деле Сюртэ, для Катру спокойней, если его друг будет говорить с ним об этом как можно меньше.
— Ты не боишься?
— Не очень.
— Ты считаешь, что Пуан…
— Я убежден, что из него хотят сделать козла отпущения.
— Еще выпьешь?
— Нет, спасибо. Выздоравливай.
Мадам Катру проводила его до дверей, а внизу он снова поймал такси и велел ехать на улицу Вано. Этот адрес первым пришел ему на язык. Мегрэ постучал в привратницкую. Консьержка узнала его.
— Извините, что снова беспокою вас. Мне хотелось бы, чтобы вы внимательно посмотрели на фотографию и сказали, тот ли это человек, который поднимался к мадемуазель Ламот. Не торопитесь.
Последнее замечание было излишним. Не колеблясь, она покачала головой.
— Нет, это вовсе не тот.
— Вы уверены?
— Еще бы.
— Имейте в виду, фото снято несколько лет назад, и человек изменился.
— Даже если бы он наклеил фальшивую бороду, я все равно бы его узнала. Нет, это не он.