— У начальника моей канцелярии.

— Его имя?

— Жак Флери.

— Вы давно его знаете?

— Мы учились вместе в лицее, потом в университете.

— Он тоже из Вандеи?

— Нет. Из Ниора. Это рядом. Мы почти ровесники.

— Адвокат?

— Нет, в списки сословия адвокатов он не был внесен.

— Почему?

— Это довольно забавный человек. Родители его были богаты. В молодости у него не было никакого желания работать. Каждые полгода он загорался какой-нибудь новой идей. Был период, например, когда он вздумал было производить снаряжение для рыбной ловли и купил несколько лодок. Потом занялся какими-то поставками из колоний и потерпел неудачу. Я потерял его из виду. Став депутатом, я время от времени встречал его в Париже.

— Он разорился?

— Дотла. Но выглядит прекрасно. Он всегда прекрасно выглядел и был необыкновенно симпатичный. Знаете, тип симпатичного неудачника.

— Он обращался к вам с какими-нибудь просьбами?

— Изредка. Но ничего серьезного. Незадолго до того, как я стал министром, мы по воле обстоятельств стали встречаться чаще, чем обычно, и когда мне понадобился начальник канцелярии, он оказался под рукой.

Пуан нахмурился.

— Я должен вам кое-что объяснить. Вам просто не понять, что значит внезапно стать министром. Возьмите меня. Я адвокат, незаметный провинциальный адвокат, который тем не менее хорошо знает право. Меня назначают министром общественных работ. Без всякого перехода, без подготовки я становлюсь во главе министерства, в котором полным-полно высокопоставленных компетентных чиновников и даже таких знаменитостей, как покойный профессор Калам. Я начинаю вести себя так же, как другие. Держусь уверенно. Делаю вид, что все знаю. И все же ощущаю по отношению к себе недоброжелательство и насмешливость. Кроме того, мне стало известно о многочисленных интригах, в которых я ничего не понимал. В своем собственном министерстве я остаюсь чужеродным телом среди людей, которые с давних пор знакомы с изнанкой политической жизни. Иметь подле себя такого человека, как Флери, с которым можно быть откровенным…

— Понимаю. У Флери, когда вы назначили его шефом вашей канцелярии, уже были связи в политических кругах?

— Только такие, которые завязываются в барах и ресторанах.

— Он женат?

— Был. Думаю, он и сейчас еще не развелся с женой. У него от нее двое детей. Но живут они не вместе. У него есть еще одна семья в Париже, а может быть, и две: он обладает даром необычайно усложнять свою жизнь.

— Вы уверены, что он не знал, что отчет Калама у вас?

— Он даже не видел Пикмаля в министерстве. А я ему ничего не говорил.

— Каковы отношения между Флери и мадемуазель Бланш?

— Внешне самые дружеские. На самом деле она его не выносит. Его образ жизни идет вразрез с ее буржуазной моралью. Он шокирует ее и приводит в отчаяние. Поверьте, это не имеет значения.

— Вы уверены, что ваша жена не подозревает о том, что вы здесь?

— Она сегодня заметила, что я не в себе. Настаивала, чтобы я прилег и отдохнул, но я сказал, что у меня важное собрание.

— Она поверила?

— Не знаю.

— Вы часто ей лжете?

— Нет.

Было около полуночи. На этот раз стопки наполнил министр; потом, вздыхая, он направился к полочке и выбрал изогнутую трубку с серебряным кольцом.