— У тебя все в порядке? — спросил он.

— Я натерла мозоли на ногах, — сообщила она, осторожно потрогав пальцем ноги одну из мозолей, — но в остальном все очень хорошо. Я нашла доктора Свенсон.

Она выпалила это сразу, не дожидаясь его вопроса. Он спрашивал ее каждый раз, словно она могла по рассеянности забыть сказать ему об этом. Она рассказала ему про оперу, Истера и ужин. Стала рассказывать про Андерса, пытаясь вспомнить все подробности, и поняла, что знает очень мало.

Что она могла сообщить шефу? Что проект движется вперед, но отстает от графика? Правда, несмотря ни на что, она была уверена в главном: доктор Свенсон стремится закончить работу, это точно, и она доведет ее до завершения, хоть пока и не сообщает, когда препарат можно будет направить в FDA.[7]

— У нее нет никакого графика работ? — спросил мистер Фокс.

— Абсолютно ничего, — подтвердила Марина, хотя на самом деле даже не спрашивала об этом.

Почему?

Потому что слушала доктора Свенсон, как студентка слушает профессора, как грек — оракула. Она не задавала вопросов, а лишь запоминала ответы.

— Ничего, — успокоил ее мистер Фокс. — Это только первая встреча. Правильно, что ты пока не нажимала на нее. Значит, завтра ты уедешь?

— Завтра или послезавтра. Как получится с билетами. Я полечу на первом же самолете, где будут места.

— На самолете? — удивился мистер Фокс.

— Да. Домой.

Трубка молчала, и это молчание обескураживало. Марина уже все поняла, но не хотела расставаться со своим заблуждением. Ей хотелось домой. У нее не было багажа, его так и не нашли. Все купленное в Манаусе она тут и оставит, кроме маленькой белой цапли и красного браслета, завязанного на запястье. Мысленно она уже видела за огромными окнами аэропорта Миннеаполис — Сент-Пол белые ветки цветущей сирени и мечтала о том, как она выйдет на улицу и вдохнет полной грудью медовый воздух…

— Тебе рано уезжать, — сказал мистер Фокс, — ведь ты так долго ее искала.

Он скажет это и через полгода, и через год.

«Рано уезжать».

Может, он хочет, чтобы она жила здесь до тех пор, пока не сообщит, что готова привезти в кармане законченный препарат от бесплодия?

— Я передала доктору Свенсон все, что должна была передать, — возразила Марина.

Конечно, она не была уверена в этом полностью, но зато не сомневалась, что любые ее слова все равно прозвучали бы впустую.

Доктор Свенсон никогда не станет слушать ни Марину, ни Андерса, ни мистера Фокса. Это не в ее привычках. Марина не собиралась менять течение мощной реки.

— И вообще, по ее словам, ей все передал Андерс. Она четко понимает, чего от нее хотят, и, думаю, передаст вам готовый препарат, как только сможет.

— Дело слишком серьезное, чтобы верить кому-то на слово. Возможно, препарат уже почти готов, а может, она еще и не бралась за его разработку. Это проект огромной важности и стоимости. Ты должна выяснить, насколько продвинулись исследования, — сказал мистер Фокс и, помолчав, добавил: — Должна точно выяснить.

Она поглядела на свои истерзанные ноги, скользкие от неоспорина.

— Тогда найдите кого-нибудь еще.

— Марина, — проговорил он. — Марина, Марина.