Константин этим обстоятельством был страшно удивлен, но высказать своего удивления у него не было сил.

Проснулись они ранним утром, не имея понятия о том, что между ними случилось ночью. Мила по-прежнему оставалась в пижаме и спала калачиком поверх одеяла. Впрочем, это еще ничего не значило. Глубоков протрусил в ванну, завернувшись в простыню.

— Ну, кажется, у вас все в порядке? — возвратившись, трусливо спросил он, не смея перейти на «ты».

Мила налила две чашки черного кофе и хмуро ответила:

— В полном.

— Если кто-нибудь из ваших знакомых спросит, не получали ли вы сообщения от кого бы то ни было…

— Я помню. Полечу к вам мухой. Кстати, а просто позвонить нельзя?

— Можно, конечно, можно! — Константин суетливо надел ботинки и схватился за дверную ручку.

— А что, разве на вас не было верхней одежды? — сощурилась Мила.

— Я же пришел на ваш отчаянный зов, — он махнул рукой в сторону окон, — не тратя времени даром.

— Вы прыгали со своего балкона? Ради меня? О! Благодарю вас!

— Что вы, что вы, не стоит благодарности.

Константину очень хотелось придержать двумя руками свою многострадальную голову, но ему было неудобно. «Боже мой, ничего не помню! — в отчаянии подумал он. — Спросить как-нибудь?» Впрочем, взглянув на мятое лицо своей «клиентки», он тотчас же раздумал задавать вопросы. Если что, грех на ней. Это она ему сто рублей заплатила.

Борис встретил его глумливой ухмылкой.

— Как прошла ночка? — спросил он, коротко зевнув.

— Лютикова попросила меня с ней остаться.

— Ясное дело!

— Заплатила сто рублей.

— Надеюсь, ты оправдал всю сумму?

— Я тоже надеюсь, — пробормотал Константин. — Правда, мы слишком много выпили. Думаю, она будет приходить в себя до вечера.

— У тебя появились мысли по поводу того, кто хочет ее убить?

— Возможно, тип, который думает, что она знает кое-что о «невидимке»,

— Но она говорит, что не знает!

— Мало ли, что она говорит. Она страшно напугана. А сильно напуганный человек становится хроническим вруном.

— Зачем же наш мистер Икс дал деду телефон Лютиковой, если тут же решил ее устранить? — не сдавался Борис. — Кому дед должен был звонить?

— Ну… Может быть, дед еще до удара успел через Лютикову с ним связаться. А она просто врет, что ей не звонили. После того как звонок состоялся, она просто-напросто стала нежелательной свидетельницей. Неизвестный узнал, что у деда удар, и решил дальше действовать без него, оборвать все связывающие их ниточки.

— Нет, это как-то слишком не правдоподобно.

— Но ты не можешь отрицать того, что на Лютикову покушались именно в то время, когда мы начали через нее искать «невидимку».

— Слушай, а что, если ее все-таки укокошат? Что мы тогда будем делать? Ниточка оборвется и…

— Для этого Лютикову надо охранять.

— Но ни ты, ни я не можем обеспечить ее сохранность!

— Если она будет сидеть дома, то можем. Ты караулишь лестницу, я — балкон.

— Ага. И когда придет убийца, мы сбросим ему на голову телевизор.

— Ладно тебе, просто спугнем.

— Но что, если Лютиковой захочется куда-нибудь отправиться?

— Ну… Я напугаю ее, велю носа не высовывать. Ведь она думает, что я всамделишный частный сыщик и работаю на нее. Должна послушаться.