Антону было приятно думать, что он может превратиться в кого-то другого, в кого-то сильного, кого-то значимого. Стать недосягаемым для людей вроде Топора — это было такой огромной мыслью, какую только могла выдержать его голова без риска лопнуть.

— И как сделать это прежде, чем парни Топора разыщут нас? — оскалился я. Я говорил так громко, что на нас стали оглядываться.

Пространство вокруг нас расчистилось. Казалось, будто я только что признался, что у нас троих заразная болезнь.

— Легко, — ответил Антон. — Идем в вербовочный пункт, подписываем бумаги и даем клятву Императору.

— Что насчет договора с машинной гильдией? — поинтересовался я. — Они не любят, когда с ними разрывают контракт.

— Гвардия всегда ищет добровольцев и не задает лишних вопросов. Им не важно, есть ли у тебя контракт с гильдией. Им не важно, ищут ли тебя арбитры. И, говорят, лучше шагнуть вперед добровольно, не дожидаясь, пока твой номер выпадет в лотерее призывной квоты.

— Ты знаешь, а он прав, — тихо произнес Иван.

— И ты туда же?! — сказал я. — Хочешь пойти в солдаты?

— Почему нет? Неохота сидеть тут и ждать, пока нам отрубят руки, — сказал Антон.

Мы приближались ко входу на завод. Я увидел охранников с оружием и значками, стоящих под громадными истершимися от возраста изваяниями Промышленности и Производства, которые высились по обе стороны железной ограды ворот. При их виде я начал чувствовать себя чуть в большей безопасности. Даже психопат вроде Топора ничего не сделает нам, пока мы на работе. Разногласия с машинной гильдией даже для людей вроде него сулили серьезные проблемы. Гильдия ревностно относилась к защите своей собственности и свободному распространению своих товаров. Спросите хотя бы у сектантов, которые пытались организовать профсоюз, — если найдете их. Можете начать поиски со дна сточных канав. Скорее всего, именно там вы и отыщете их тела.

Я взглянул на друзей как на пару идиотов, пытающихся уговорить меня подписать себе смертный приговор.

— Потому что на самом деле все не так, как в книжке Антона. — Я по сей день горжусь тем ядовитым сарказмом, с которым произнес слово «книжка». — В Гвардии враги Императора стреляют в тебя настоящими болт-снарядами и настоящими лазерными лучами, и никто не выживает в тех героических последних боях, о которых так любит рассказывать Антон.

— Откуда тебе знать? — спросил Антон. — Ты хоть в одном бою бывал?

Справедливый вопрос, и задан он был искренне.

— А ты когда-то видел кого-то, кто бы его пережил?

Антон пожал плечами:

— Все они не с этой планеты. Или космические десантники.

Он произнес это таким тоном, как будто сказал, что они отправились на небеса.

— Разуй глаза, Антон! — не выдержал я. — Как думаешь, откуда все эти нищие калеки, которых ты видишь на каждом углу? Как думаешь, где Безногий Гарри потерял коленные чашечки? И они еще везунчики. Спроси их сам! Я спрашивал.

— Значит, ты любишь болтать с нищими, которые отлично умеют травить байки, — сказал Антон.

— А ты любишь читать идиотскую пропаганду, — парировал я. — Нет, давай выражусь иначе: одну и ту же идиотскую пропаганду снова и снова.