Его голос оставался спокойным, но, судя по тому, что он решил заговорить со мной в столь важный момент, лейтенант находился в хорошем расположении духа.

— Думаю, это хорошая идея, сэр, — согласился я. — Если мы продержимся хотя бы час, то наверняка возьмем город.

— Мы в любом случае возьмем город, рядовой, — ответил он. — Просто так это произойдет несколько раньше, вот и все.

Я кивнул, так, чтобы он заметил, как поднялся и опустился мой затылок. Продолжать говорить было бы не слишком разумно. Бросив взгляд на тактическую карту, я увидел, что наши войска подходят все ближе.

Пока мы с ревом неслись по окраинам Железограда, круша гусеницами припаркованные автомобили, постепенно сгущалась тьма. Путь освещали мерцающие огни промышленных газов, вырывающиеся из башен факторума. На таком расстоянии я видел, что облака над центральным ульем озаряло нечто еще более крупное.

Сопротивление было очень слабым. План Махариуса полностью удался. Перед нами раскинулась зона факторумов, наполненная заводами по переработке пирита, в котором мы так остро нуждались. За считанные часы мы захватили их все и заняли оборонительные позиции, чтобы не позволить железоградцам отвоевать их.

Лейтенант приказал укрыть «Гибельный клинок» за стеной факторума, чтобы наши орудия могли обстреливать пути подхода. Я сделал, как сказано, и огромный бронированный зверь неподвижно застыл. Мы сидели за панелями управления, вглядываясь в пустынные улицы и могучие башни, которые окружали нас, и в любую секунду ожидая появления врагов. Прошло немало времени с тех пор, как мы спали в последний раз. Я проглотил таблетку-стимулятор и протеиновую плитку, которую запил солоноватой водой из фляги.

Глядя в перископ, я изучал длинные тени. Я не особенно беспокоился, потому что смог бы заметить любого, кто попытался бы к нам приблизиться, а вокруг начинала высаживаться мотопехота, занимая позиции на стенах и устанавливая тяжелые болтеры для обстрела улиц. Некоторые солдаты пытались вздремнуть. На душе становится спокойнее, когда знаешь, что рядом с тобой ветераны. Над хибарами зависла двухвостая «Валькирия», пока по веревочной лесенке в облаках мусора и пыли, вздымаемых самолетом, один за другим спускались штурмовики. Они высаживались отделениями. Из-за тяжелых панцирных доспехов солдаты выглядели крупнее обычных людей, а их непомерно большие лазганы также нисколько не способствовали тому, чтобы они казались менее грозными.

Из установленного в корпусе орудия вырвался огненный сполох. Интересно, обнаружил ли стрелок затаившихся еретиков, или просто тренировался на одной из местных крыс-переростков? Всякое ведь может быть.

Я оглянулся на командную кабину. Лейтенант дремал, пока Заместитель следил за тактической сеткой. Наушник все еще был у командира в ухе, и по многолетнему опыту я знал, что любой входящий сигнал мигом разбудит его. Наблюдая за тем, как лейтенант спит с упавшей на грудь головой, я почувствовал к нему нечто вроде привязанности. Он снова провел нас сквозь шторм битвы. Под конец дня мы еще оставались в живых, а в Имперской Гвардии это большее, на что ты можешь надеяться.