Судя по тону, он был доволен собой.

– Больше никогда так не делай. Никогда, понял? А если бы Лео увидела? Как бы я ей объяснила? Я тебя очень прошу, прекрати осложнять мне жизнь, и так уже все запуталось.

– Не переживай, это же просто цветок. Хотел показать, что думаю о тебе. Что вижу тебя. Во что ты сейчас одета? Расскажи, чтобы я мог представить тебя. Ты переоделась или на тебе все еще те черные джинсы и красная футболка?

– Заткнись. Пожалуйста, прекрати. Я не по поводу розы звоню и не по поводу наших отношений. Хочу задать вопрос насчет той ночи с пятницы на субботу. Ты ведь ехал домой по проселочной дороге? Конечно, по ней, как же иначе? И время было подходящее, а еще ты был очень зол. Гнал как бешеный. Так вот, мне надо знать – это ты сбил девочку? Скажи правду.

В кои-то веки он не нашелся с ответом. Элли ждала. А когда он наконец заговорил, в голосе уже не слышалось легкого поддразнивания – по непонятной причине он считал эту интонацию очень сексуальной. Впрочем, на нее саму она когда-то подействовала – всего один раз. Голос звучал глухо, будто издалека.

– Неужели ты правда думаешь, что я мог бросить девочку умирать на дороге? По-твоему, я на такое способен? В жизни ничего обиднее не слышал. Ну конечно, это был не я. Да, я ехал по дороге примерно в это же время, но, честное слово, я бы кошку в такой ситуации не бросил, не то что ребенка.

Элли поняла, что он говорит правду. Какие бы недостатки ни были у этого человека, как бы он ни заблуждался по поводу ее чувств к нему, невозможно было представить, чтобы он хладнокровно оттащил сбитую девочку на обочину и уехал. Но оставалась другая проблема.

– Извини. Зря я спросила. А вдруг ты проезжал мимо камер? Наш сосед Том сказал, что на дорогах ведется видеонаблюдение. Они даже номера считывать умеют. Тебя точно не засекли?

Элли услышала сердитый, раздосадованный вздох. Должно быть, ответив на ее звонок, рассчитывал на большее.

– Откуда я знаю? Не заметил. Если помнишь, я тогда думал о другом – о нашем разговоре. – Голос был полон обиды. – Я не верю, что ты действительно ничего ко мне не испытываешь.

Господи, какая же она идиотка. Нет, от разговоров с ним никакой пользы.

– Слушай, я должна знать, что ты скажешь, если к тебе придет полиция. Они начнут задавать вопросы. Там, где ехала я, камер точно не было. А ты что ответишь?

– Это же полиция. Придется сказать правду. Мы оба знаем, что по-хорошему я должен прямо сейчас отправиться в участок и сообщить, что той ночью я ехал по проселочной дороге. Сделать это сам, а не дожидаться, когда ко мне явятся.

Его тон зазвучал серьезно. Элли понимала, что он прав, но не могла допустить такого развития событий.

– Нет. Я тебя умоляю, не надо. Эбби это не поможет. Ты ее не сбивал и вообще ничего подозрительного не видел, так в чем проблема? Как я объясню все это Максу? Пожалуйста, если я и в самом деле так дорога тебе, как ты твердишь, молчи!

Когда он ответил, в голосе прозвучала задумчивость, и Элли сразу поняла, что он сейчас скажет.

– Если я все расскажу полиции, они придут к тебе, и тогда Макс узнает про нас. Мы оба понимаем, что он никогда тебя не простит. И препятствие долой, ты станешь свободна. Так скажи мне, Элли, какая у меня причина тебя покрывать?