Он аккуратно усадил меня в одно из мягких кожаных кресел, которые так любила миссис Браун, и предложил шерри. Я резко дернул рукой и пролил напиток. Роберт терпеливо забрал у меня стакан и снова налил. Меня бил озноб. Я выпил, а потом закрыл глаза. Не могу выразить словами, какую власть Розмари обрела надо мной и какое отчаяние охватывало мою душу, монотонно нарезая круги, словно игрушечный поезд в детском волчке: она исчезла, она исчезла, она исчезла… Обрывки стихов ранили мой мозг, как разлетающиеся осколки стекла, видения были подобны клочкам разорванного рисунка — мучили своей несвязностью. Изгиб ключицы, отблески света на волосах, рисунок губ… Я встал и пошатнулся. Мир накренился.

— Дэниел! — В голосе Роберта звучала тревога. — С тобой все в порядке? Дэнни! Дэнни!

Пол содрогнулся, и я упал.

Вокруг была мерцающая тьма.

Из эфира соткался голос — легкий, как осиновый лист.

— Что случилось?

Мелькнул силуэт в дверном проеме: голова и плечи в медном ореоле.

— Где Дэниел? Кто вы такой? — Голос задрожал, в нем прорывались сдерживаемые истерические нотки.

Роберт ответил:

— Значит, вы и есть Розмари.

А затем я провалился во тьму и увидел огромные колеса. Они вращались.

Музыканты на сцене готовились к выступлению. Когда Элис вошла, Джо помахал ей, улыбнулся и вернулся к делу, в котором чувствовал себя как рыба в воде: ловко расставлял микрофоны и усилители, разворачивал провода без единого лишнего движения. Джинни еще не пришла.

Элис приблизилась к барной стойке и заказала выпивку, потом уселась за столик сбоку от сцены, откуда могла все видеть и слышать. Мало-помалу зал наполнялся разношерстными обитателями ночного Кембриджа, слетавшимися на неоновые огни. Элис привстала и огляделась — Джинни по-прежнему не было.

Заиграла первая группа, и толпа притихла. Сидящие возле бара негромко переговаривались, а остальные просто двигались под музыку, как водоросли в потоке. В глубине зала раскурили пару «косяков», и запах травки заполнял зал. Элис заказала еще напиток. Первая группа покинула сцену, и вышли ребята Джо. Элис даже прогулялась по залу в надежде отыскать Джинни, но тщетно. Едва она вернулась на свое место, как девушка появилась — тоненькая, застенчивая, в светлом платье. Элис помахала ей, и Джинни кивнула в ответ, однако не сделала ни малейшей попытки пересечь зал. Свет померк, и группа заиграла вступление к медленной старинной песне, которую Элис хорошо знала. Любимая песня Джо, «Плач уроженца холмов Дейлз».[15] Джо вышел вперед и запел. Бас-гитара висела у него на шее, одинокий софит озарял лицо. Голос звучал сильнее, чем помнилось Элис, северный акцент никуда не делся, но слегка смягчился. Ей это понравилось.

Элис прошла в глубь зала, где опоздавшие потягивали пиво из банок. Она вглядывалась в темноту, отыскивая Джинни. Софит выключили, мягкая подсветка сквозь зеленые и синие фильтры подчеркивала тихую печаль музыки. Лица слушателей как будто выглядывали из-под воды.