В первом институте ничего интересного узнать не удалось. За три-четыре интересующих нас года было отчислено всего пять студентов — трое из них через год вернулись обратно, один окончил другой институт и в настоящее время находился в заграничной командировке, а один после тяжелой болезни умер.

Во втором институте нам повезло больше. Архивариус — толстый, общительный старичок, к которому я обратился за помощью, — с хитрой усмешкой посмотрел на меня и гордо заявил, что даст мне любую справку без всяких архивов.

Он на самом деле обладал памятью электронно-счетной машины: не прошло и минуты, как в моем блокноте появилось восемь фамилий студентов, отчисленных со второго и третьего курсов ровно десять лет назад.

— Может быть, вы даже помните, за что? — спросил я, глядя с восторгом на симпатичного старичка.

— А как же, — ответил он. — Двое по болезни, пятеро перевелись в другие институты, один сел в тюрьму за мошенничество.

Мне захотелось расцеловать чудесного архивариуса, но я сдержал свой порыв, так как не был уверен в том, что это будет ему приятно.

— Ну-ка, ну-ка, расскажите, пожалуйста, мне о мошеннике.

Два раза просить архивариуса не пришлось, и вот что я от него узнал.

Владимир Степанович Греков родился в семье врача-хирурга. После войны семья переехала в Таллин.

Если верно то, что дурные наклонности и характер человека формируются уже в детские годы, то лучшим примером этому мог служить юный Греков. Уже в школе он имел два привода за хулиганство. Тогда же он пришел к выводу, что с кулаком на общество не попрешь, нужно что-то более современное. Первая его крупная махинация с демонстрацией художественных фильмов на дому действительно не попала в поле зрения органов милиции, но спекуляцию с крупной партией жевательной резинки уже должен был, используя все свои связи, покрывать отец. После окончания школы по настоянию отца Владимир Греков уехал в другой город учиться в медицинском институте. Старый хирург надеялся, что перемена обстановки, а главное, наука, которой он посвятил всю свою жизнь, сделают его сына человеком. Владимир Греков на новом месте действительно сумел обратить на себя внимание, но не совсем так, как хотел его отец.

Проучившись в институте всего два года, он во время летних каникул принял участие в крупной афере с поддельными ордерами на обыск, с помощью которых ему со своими дружками удалось ограбить квартиры трех спекулянтов — работников торговли. Расчет грабителей был точен. Двое из потерпевших настолько погрязли в своих спекуляциях, что не рискнули жаловаться. Третий же, заведующий отделом в мебельном магазине, очевидно считая, что ему нечего бояться, пошел выяснять, за что у него конфисковали имущество. Так Владимир Греков первый раз попал в тюрьму.

Все это мне рассказал старичок архивариус.

Дальнейшую же судьбу Грекова я выяснял уже в архивах городского суда. Второй раз Греков был арестован за махинации с театральными билетами.

В колонии Греков сдружился со старым, матерым уголовником. После освобождения из заключения они встретились, и старый уголовник приучил Грекова к наркотикам. И от этого далеко не безоблачная жизнь Грекова стала теперь для него сущим адом. Каждый день, каждый час он должен был думать об одном — как бы добыть очередную порцию наркотиков. Жить без них он уже не мог.