Загибаю удобнее, жадно облизывая ушко, шею... мои пальцы требовательно вдавливаются в шелковую плоть. Обвожу губки, рисуя по самым чувствительным местечкам. Рыча, щипаю и сдавливаю...  Она дрожит и падает на стол грудью.

Разворачиваю, подсаживаю на стол. И снова, не церемонясь, всаживаю ей, ловя ртом её несдержанные крики. Она уже совсем мягкая и не сопротивляется моим вторжениям.

Волна подкатывающего оргазма сносит голову. Я зависаю на грани выстрела и рвано дыша, шепчу ей в трепещущие губы:

- Открой глаза... посмотри на меня...

Её пышные ресницы на секунду демонстрируют мне остекленевший растаявший взгляд. Вскрикнув, вздрагивает всем телом, впиваясь коготками в мои кисти на своих бедрах! И, выгибаясь, судорожно подрагивает.

- Мм... да... - плыву я в сладкой истоме.

На заднем фоне слышу, как орет пожарная сигнализация...  Едва успеваю выскользнуть, заливая спермой ее гладенький нежный лобок. А я обещал запачкать!.. Размазываю свой кайф пальцами, продолжая еще немного ласкать ее после оргазма. Хочу чтобы пахла нашим сексом и была помечена мной.

- Теперь закрепим... - хриплю я. - Кто сильный?

- Ты... - дрожащий выдох.

- Кто красивая?

- Я...

- Умница... - облизываю горящие губы. - Очень красивая!

Прячу ее трусики в карман. Одергиваю юбку.

- Где ж ты так? - на коленке приличная ссадина и синяк.

- Упала...

- Ох, горюшко... - целю в коленку. - Пойдем, - протягиваю руку.

- Куда? - словно пьяная поднимается со стола.

- К батюшке. На разбор полётов. 

Мне кажется, если бы я сейчас шла голая, это бы было не столь провокационно, чем вот такая -  отшлепанная, отруганная, затраханная... О, боги! Затраханная! Это слово теперь приобрело в моей реальности место и значение! И я не могу утверждать, что негативное.

Неуверенно иду вслед за Мишей, стараясь выплыть оттуда, куда он меня безжалостно утопил. Между ног болезненно ноет и до сих пор сладко судорожно подрагивает, словно по мне пропускают слабый ток. Колени подкашиваются, тело - ватное...

Наверное, я вся растрепанная, мятая и красная как варёный рак. Но мне все равно, пока Медведев ведет меня за руку. И даже совсем не стыдно. Потому что я со своим мужчиной. И это всё, что между нами - никого не касается!

Но... Не все увы так считают. И время собирать камни. В нашем случае - каменный обвал, что обрушится сейчас на наши бедные головы. Но мне пока даже не страшно. Адреналиновая буря сменилась эндорфиновой.

Пальцы наших рук переплетены. Миша ведет меня бережно, словно не рычал пять минут назад.

А мне совсем не хочется на него обижаться или сердиться за это все. Хочется опять сесть к его ногам и положить голову на бедро... и вот, чтобы гладил. А ругает... пусть ругает! Главное, чтобы потом вот так бережно вел и обнимал.

Мы идем против течения всех спешащих на выход гостей. Не спешат только Зайцевы и папа с Эльвирой. Сидят там же, где мы их и оставили. Нам туда...

Миша останавливается напротив. Дядя Лёша читает бумаги, что положил перед ним Миша, папа, просматривает какие-то видео на телефоне. Лидия Ильинична тихо плачет, неверяще качая головой.