— Нет, — сказала Раиса Ивановна, — зубробизона у нас не будет, а будут ежики, птички, рыбки и мышки. И пусть каждый из вас принесет такое мелкое животное в наш живой уголок. До свидания!

И я пошел домой, а потом во двор, и все думал, как бы завести у нас в живом уголке лося, яка или хотя бы бегемота, они такие красивые…

Но тут прибежал Мишка Слонов и как закричит:

— На Арбате в зоомагазине дают белых мышей!!

Я ужасно обрадовался и побежал к маме.

— Мама, — кричу я ей, — мама, кричи «ура»! На Арбате дают белых мышей.

Мама говорит:

— Кто дает, кому, зачем, и почему я должна кричать ура?

Я говорю:

— В зоомагазине дают, для живых уголков, дай мне денег, пожалуйста!

Мама взялась за сумочку и говорит:

— А зачем вам для живого уголка именно белые мыши? А почему вам не годятся простые серенькие мышата?

— Ну, что ты, мама, — сказал я, какое может быть сравнение? Серые мышки — это как простые, а белые — вроде диетические, понимаешь?

Тут мама шлепнула меня не больно, дала денег, и я припустился в магазин.

Там уже народу видимо-невидимо. Конечно, это понятно, потому что, известно, кто же не любит белых мышей?! Поэтому в магазине была давка, а Мишка Слонов стал у прилавка следить за порядком. Но все-таки мне не повезло! Перед самым моим носом мыши кончились.

Я говорю продавщице:

— Когда будут еще мыши?

А она:

— Когда с базы пришлют. В четвертом квартале, думаю.

Я говорю:

— Плохо вы снабжаете население мышками первой необходимости.

И ушел. И, наверно, прямо стал худеть от расстройства. А мама, как увидела мое выражение лица, всплеснула руками и говорит:

— Не расстраивайся, Денис, из-за мышей. Нету и не надо! Пойдем купим тебе рыбку! Для первоклассника самое хорошее дело — рыбка! Ты какую хочешь, а?

Я говорю:

— Нильского крокодила!

— А если поменьше? — говорит мама.

— Тогда моллинезию? — говорю я. — Моллинезия — это маленькая такая рыбка, величиной с полспички.

И мы вернулись в магазин. Мама говорит:

— Почем у вас эти моллинезии? Я хочу купить десяток таких малюток, для живого уголка.

А продавщица говорит:

— Рубль пятьдесят штучка!

Мама взялась за голову.

— Это, — сказала мама, — я и представить себе не могла! Пойдем, сынок, домой.

— А моллинезии, мама?

— Не нужно их нам, — говорит мама. — Пойдем-ка домой. А моллинезии, ну их… Они кусаются.

Но все-таки, скажите, что мне принести в живой уголок? Мыши кончились, а рыбки кусаются. Одно расстройство!

Это дело было так. У нас был урок — труд. Раиса Ивановна сказала, чтобы мы сделали каждый по отрывному календарю, кто как сообразит. Я взял картонку, оклеил ее зеленой бумагой, посредине прорезал щелку, к ней прикрепил спичечную коробку, а на коробку положил стопочку белых листиков, подогнал, подклеил, подровнял и на первом листике написал: «С Первым маем!»

Получился очень красивый календарь для маленьких детей. Если, например, у кого куклы, то для этих кукол. В общем, игрушечный. И Раиса Ивановна поставила мне пять.

Она сказала:

— Мне нравится.

И я пошел к себе и сел на место. И в это время Левка Бурин тоже стал сдавать свой календарь, а Раиса Ивановна посмотрела на его работу и говорит: