К моменту отправления письма «черные души» пробыли у меня уже три дня. Я постараюсь задержать их и отправляю к вам самого быстрого гонца. Ваш преданный слуга, Ферринг Дуйне.

P.S. Я видел у Мёнемейстера молот, по описаниям похожий на тот, о котором слагают легенды и песни по всему королевству. Так или иначе, предводитель «черных душ» и полубог Айвин знакомы».

— Мёнемейстер — это главный мастер? — поднял задумчивые очи царевич, как только монах перестал речевать.

— Таки переводов огромное множество, — ответил Михаэль. — Но этот ближе всего.

— Почему ты не показал письмо сразу? — вопрошал отрок теперь у Молчана.

— Все же Мясник, государь, — ответил главный гридь.

— Да, этот соврет недорого возьмет, — согласился Эдуар. — Но не похоже это на ложь.

— Не похоже, — в голос согласились Молчан с Михаэлем.

— Что ж, Мойно, собирай все войска, мы выступаем.

— Таки молодой человек, — встрепенулся монах. — А как же мой план?

— Он будет основным, — кивнул мальчик. — Но солдат я возьму. Не ясно, что может там случиться. А вы, Михаэль, собирайте свое войско.

— Какое, ваше величество?

— Скрытное, — нахмурился царевич, перстом волосья почесал и вновь молвил. — Скрытное воинство соглядатаев и наемных убийц. Теперь, Михаэль, вы мой левый тайный мастер.

От Мясника они насилу вырвались лишь к исходу шестого дня. Все это время прошло в безбожной пьянке, которую русским языком можно было охарактеризовать тремя словами — «ты меня уважаешь?». Уехать сразу означало бы нажить смертельного… нет, не врага, скорее, недруга. Что в понимании Руслана было еще хуже. От врага знаешь, чего ожидать, ты всегда готов к его намерениям. А недруг… Он проявляется внезапно, неожиданно. Вроде жили двое соседей всю жизнь, конечно, особой любви не было, но и не ссорились. Но в один прекрасный день — бах, обрушиваются на тебя несчастья, а твой «товарищ» вместо помощи тебя и топить пытается. Многогранно и глубоко человеческое коварство.

Ферринг пять дней поил их каким-то крепким местными вином, а на шестой оказал одну «услугу» — приказал перековать всех лошадей для дальнего путешествия. Только под нажимом Руслана, и едва не поругавшись с хозяином, путники покинули чересчур гостеприимную крепость Мясника. За Сника кинетик не переживал. Для Ферринга тот интереса не представлял, скорее всего, не сегодня-завтра Дуйне отошлет его в лощину.

Так или иначе, на исходе шестого дня шесть крупных фигур, в одной из которых с трудом можно было узнать женщину, покинули цитадель лорда Ферринга. Однако они последовали не той дорогой, по которой прошли через теснину, а выехали с противоположной стороны, ступив на каменистую тропу, прижатую с одной стороны к неприступной горе Бед, а с другой — нависающей над пропастью Всех Ветров. Следовать этим направлением, да еще в сумерках, было по меньшей мере сумасбродством, но Руслан понимал, как много времени они потеряли. Возвращаться назад — минус два дня, а остаться в замке до зари означало не покинуть его на следующее утро.

Дуйне в широком порыве души отвел им провожатого и около десятка всадников в «защиту». Какие мысли крутились в голове у Мясника, Руслан даже предположить не мог, понимал одно — Ферринг лжет. Он не понаслышке знал, что «черные души», если и уязвимы, то только в одиночку, вместе же их победить практически невозможно. Тем более, чтобы кто-то напал даже на одинокого путника в землях Мясника? Такое представить трудно. Руслан поежился, подумав, что стало бы с этим бедным разбойником. Кинетик даже начинал жалеть о визите к Дуйне.