Линда очухалась первой, бросила деньги в шкаф, окликнула Тихона:

– Все, представление окончено, можешь вернуться на землю, грешник! – Она держалась вызывающе, но слова Тихона все еще звучали в ее ушах.

Да и сам он держался странно, вышел из угла, взглянул на нее пустыми глазами и, ничего не сказав, сел за стол.

– Ну ты силен, артист! – Линда старалась разрядить обстановку, но Тихон никак не реагировал, молчал.

«Он словно в трансе, – подумала женщина, – может, и вправду начитался сатанинских книжек и обрел некую силу? Никто бога не видел и не знает, есть он на самом деле или нет. Сатану тоже не видели, а может, сейчас он смотрит на нас и хохочет?»

Линда покрылась потом, пошла в ванную, умылась, вернувшись, достала из шкафа узел, развязала, увидела пачки долларов, хотела перекреститься и не смогла.

С того дня они зажили совсем иначе. Брат погибшего сдал им огромный сарай в аренду, получал бутылку в день и был счастлив.

Линда купила черного сатина, и девочки обтянули им стены сарая. Вычитав в сатанинских ритуалах, что необходимо для проведения мессы, Линда приобрела колокол, кубок, фаллос, меч, гонг, кадило, благовония, черные свечи.

Когда все необходимое было в наличии, на первое собрание в сарай набилось человек сорок.

А на следующий день явился участковый, который решительно сказал:

– Все убрать, иначе велю ваш сарай сжечь к едрене фене.

Старлею объяснили, что секты нынче разрешены, вреда от них никакого, люди будут молиться, меньше пить и хулиганить.

Линда была женщина практичная, отвела участкового в сторону, сунула ему сотню «зеленых» и бутылку. Увидев подношения, он изменился лицом и громко сказал:

– А вообще-то благое дело вы задумали, бабоньки. Валяйте. Но предупреждаю, если замечу здесь анашу, другие наркотики, порушу все к нехорошей матери.

Так начала существовать еще одна секта сатанистов. Нравы здесь были значительно более свободные, чем в дискотеках, денег за вход не брали, спиртное приносили, нюхнуть и уколоться тоже можно. Ну и музыку организовали подходящую.

Тихон с каждым днем становился все увереннее в себе и самостоятельнее. Линда поняла: если мужика к рукам не прибрать, так он и впрямь сатанистом заделается, уж очень ему руководить людьми понравилось.

Лет десять назад она промышляла проституцией, в те времена клиенты были в большинстве нищие, а менты в основном принципиальные и злые. Линда узнала, что дорогие путаны имеют постоянную клиентуру, а потусоваться обычно собираются в казино. Она пошла в одно казино, в другое, увидела, что в основном бал правят девки, которые ей в дочери годятся, скоро поняла: нужную бабу для Тихона здесь не найти, но внезапно столкнулась с прекрасно одетой женщиной, которая показалась Линде знакомой. Она поднялась за женщиной и ее спутником в ресторан, заняла столик рядом, заказала себе рюмку коньяка и чашку кофе, стала прислушиваться к разговору.

– Верочка, ты ведешь себя неприлично, – говорил мужчина, на руке которого поблескивали золотые часы. – Если Платон узнает, что я был с тобой в таком заведении, он оторвет мне голову и выгонит на улицу.