– Тогда из-за чего?

Казалось, он основательно подумал перед тем, как ответить.

– В Узком проливе наступают перемены. В конце концов, возможно, будет лучше, если он будет на нашей стороне.

– Но тогда ты никогда не будешь свободен.

– Я знаю, – тихо сказал Уэст, засовывая руки в карманы. Внезапно он стал выглядеть намного моложе. На мгновение я представила, как он бежит по порту Сероса, как те дети, которых мы видели в Уотерсайде. – Но также… Я думаю, что всегда буду чувствовать себя в долгу перед ним. Даже если откуплюсь от него.

Я старалась не выглядеть удивленной его признанием, но понимала, что он чувствует. Мы не должны были ни перед кем оставаться в долгу, но это была просто ложь, которую мы говорили себе, чтобы чувствовать себя в безопасности. На самом деле мы никогда не были в безопасности. И никогда не будем.

– Мэриголд была моей сестрой, – внезапно сказал Уэст, поднимая белый камень, который лежал на углу его стола.

– Что? – это слово было всего лишь тихим вздохом.

– У нас с Уиллой была сестра по имени Мэриголд. Ей было четыре года. Она умерла, пока я был в море.

Его голос стал робким. Неуверенным.

– Как так? Что произошло?

– Ее погубила болезнь, которая убивает половину людей в Уотерсайде.

Он подался назад и прислонился к столу, схватившись руками за край столешницы.

– Когда Сейнт дал мне корабль, он позволил мне назвать его.

– Мне жаль, – прошептала я.

Вот поэтому Уэст сказал, что у Уиллы было больше шансов выжить на корабле, чем в Уотерсайде. Вот почему он рисковал их жизнями, когда спрятал ее в трюме, надеясь, что шкипер возьмет сестру в команду.

Тяжесть затянувшегося молчания становилось все более ощутимой в маленькой каюте, заставляя меня чувствовать себя так, будто я проваливаюсь в пол. Уэст не просто рассказывал мне о своей сестре. За этими словами скрывалось что-то еще.

– Я подделывал бухгалтерские книги Сейнта с самого первого дня, как начал плавать под его гербом, но я никогда ему не лгал.

– Что? – я была сбита с толку и пыталась понять, к чему он все это говорит.

– В последний раз, когда мы были в Соване, я поджег склад одного торговца по приказу Сейнта. Он был хорошим человеком, но обогащал другую торговую флотилию, поэтому Сейнту нужно было, чтобы он прекратил поставки. Тот человек потерял все.

Я сделала шаг назад, глядя на него во все глаза.

– В чем дело? Что ты делаешь?

– Я отвечаю на твои вопросы, – сказал он.

Я затаила дыхание, когда Уэст поднял взгляд, встречаясь с моим. Его глаза были такими невероятно зелеными, будто бы их вырезали из змеевика.

Уэст положил камень обратно и выпрямился, отталкиваясь от стола.

– Что еще ты хочешь знать?

– Не надо, – я замотала головой. – Как только ты мне все расскажешь, ты начнешь бояться меня.

– Я уже боюсь тебя, – он сделал шаг ко мне. – Первый шкипер, на которого я работал, бил меня о корпус корабля. Я ловил и ел крыс, чтобы выжить, потому что он не кормил беспризорников Уотерсайда, которые работали на него. Кольцо, которое ты выменяла на кинжал, принадлежало моей матери. Она подарила его мне, когда я в первый раз вышел в море. Я украл хлеб у умирающего мужчины для Уиллы, когда мы голодали на улицах, и сказал ей, что меня угостил пекарь, потому что я боялся, что она откажется есть, если узнает правду. Чувство вины за это никогда не покидало меня, хотя я поступил бы точно так же снова. И снова. Единственное, что я знаю о своем отце, – это то, что его, возможно, зовут Хенрик. Я убил шестнадцать человек, защищая себя, свою семью или свою команду.