– Хоть одна живая душа, не желающая моего позора, – ворчал захмелевший приятель. – Представь такую возмутительную ситуацию. Заслуженный деятель искусств Урбанович, лауреат множества премий, видный режиссер и театральный деятель, депутат областного Совета позапрошлого созыва – всемерно уважаемый и заслуженный старичок. Восемьдесят пять лет – давно пора лежать в могиле или, в лучшем случае, на смертном одре, а он ведет активную полноценную жизнь. Снимает криминальную драму в родном городе, болтается по столицам, по зарубежью… В субботу отправился в финскую баню. Угадай, с кем.

– Надеюсь, не с девочками?

– С девочками, – кивнул Никита. – Одной восемнадцать, другой двадцать четыре. Сотрудницы досугового центра «Клеопатра».

– Господи, – ахнул Вадим. – Да что он там с ними делал?

Никита пожал плечами.

– Если ничего и не делал, то сам, знаешь ли, факт… Словом, мощный старик. Охрана банного комплекса снаружи, девчонок потащил в сауну, приятно провели время, выгнал обеих в предбанник – а этот факт отмечен аж двумя сотрудниками ЧОП «Выстрел». Сам остался париться, плавать и нежиться в одиночестве. Пять минут прошло, находящиеся в «фойе» услышали выстрел, прибежали, обнаружили труп – между бассейном и дверью в парилку. В голове – пуля. Под ногами – пистолет, компактный П-64 польского производства. Калибр 9 мм, в Россию поставляется контрабандой. На пистолете – отпечатки пальцев Урбановича. Но, хоть тресни, ничто не говорило о том, что старик собирается покончить жизнь самоубийством. Девчонки и охрана хором уверяют, что лучился жизнелюбием. Впрочем, пронести эту портативную штуковину он, конечно, мог. Вопрос – почему так сложно?

– Минуточку, – перебил Вадим. – Сколько времени прошло между выстрелом и появлением теплой компании в бассейне?

– Сошлись на том, что секунд двадцать. Девчонки в предбаннике вразнобой вопили, прибежали «чоповцы» из соседнего помещения, пока включали мозги, пока соображали, откуда бабахнуло…

– То есть у преступника имелось время, чтобы наделать на пистолете отпечатки убиенного – а, обладая должной сноровкой, это можно провернуть секунд за восемь. А потом слинять по заранее намеченному пути.

– Да не было намеченных путей! – рявкнул Никита, вспугнув воркующую по соседству парочку. – Замкнутое помещение, вернее, три помещения – бассейн, парилка, подсобка, в последней – швабры, тазики, ведра. Слив из бассейна – здоровая труба, но сверху заделана решеткой на болтах. Вентиляционные отдушины в подсобке и бассейне – ребенок не пролезет…

– Сговор между девицами и охраной исключен?

– Сразу четверо? – опер почесал макушку. – Ну уж извините. Девчонки просты, как банный веник, и показания дают, в общем-то, складно. И знаешь, Вадим, если честно, в пользу суицида говорит отсутствие глушителя на пистолете. Не стал бы киллер рисковать, учиняя пальбу – он же не был уверен, что в запасе окажется двадцать секунд. А вступать с охраной в бой… м-м, как-то сомнительно.

– Правильно, – согласился Вадим. – А еще именно так поступил бы платный убийца, желая создать картину суицида. При условии, конечно, твердой уверенности, что успеет удрать.