Слезы лились, не переставая. Сидела на кухне, обнимая колени руками, и прекрасно осознавала, что незаслуженно обидела Никиту. В какой-то момент я вдруг поняла, что плачу совсем не потому, что меня бросила мать. Нет, та обида свое отболела, а я сегодня стала ощущать себя гораздо свободнее. До сегодняшнего дня я еще надеялась где-то глубоко в душе, что она обязательно объявится, раскается и мы заживем гораздо лучше, чем раньше. Но нет. Я плакала, потому что Никита ушел.

Кусала губы до крови и думала о том, что заставила его уйти. Ругала себя последними словами. Обычно, чтобы успокоиться, я занималась уборкой, но все валилось из рук, а я лишь больше злилась на себя. Несколько раз порывалась позвонить. Хватала телефон, находила контакт, но никак не решалась нажать на кнопку вызова. То бралась за чемоданы, то снова за смартфон. Хотела написать через корпоративную сеть, но что писать?

«Прости меня, я дура»? Он и без меня об этом знает.

Не позволяла себе сбежать. Если сбегу, то всю жизнь буду мучиться, думая, а не могло бы все случиться по-другому? Что было бы, если бы я не сбежала?

К девяти часам утра я входила в знакомую приемную. Всю ночь промучилась, не смыкая глаз. Ожидая: а вдруг вернется? Контрастный душ нисколько не улучшил мой внешний вид, а темный деловой костюм нисколько не скрывал усталости в движениях. Но я шла, оставляя все эмоции за пределами этого здания.

– Софья Сергеевна? – мимолетом взглянул на меня Никита… Никита Андреевич, пролистывая какие-то документы рядом со столом секретаря. – Заявления у вас на столе. Знакомьтесь, подписывайте и поедем принимать квартиру. У меня на сегодня назначено много дел.

И именно в этот момент я порадовалась, что совсем не спала этой ночью, а все лишнее время посвятила уборке. Сердце резануло глухой болью, но я стойко выдержала взгляд темно-зеленых глаз, однако улыбку из себя выдавить не смогла. Хорошо, что еще не села мимо стула.

Пальцы мелко подрагивали, выдавая мое истинное состояние. Строчки расплывались перед глазами, а потому я не могла прочитать ни слова. Просто подписала, отодвигая от себя листы, как что-то страшное, противное, вынужденное.

– Отлично. Расчет придет через две недели. Чтобы вы не отрабатывали, вам проведут отпуск. Отпускные зачислят сегодня. Впрочем, вы должны были все это прочесть, – забрал он бумаги, а я кивнула в ответ.

– Спасибо, – смогла сказать даже без дрожи в голосе.

– Пойдемте, не стоит задерживаться.

Обратно мы ехали в молчании. Мне было настолько все равно, что я даже страха не чувствовала. Еще меньше времени мы провели в квартире. Критично оглядев комнаты бесчувственным взором, Никита не нашел к чему придраться и схватился за мои чемоданы, выставленные в коридоре.

– Я вас подвезу, – заявил он непоколебимо. – Только по дороге заедем в одно место.

Мое мнение на этот счет не спрашивали, да и я, если честно, не хотела ни спорить, ни разговаривать. На это просто не было сил. Бесцельно смотрела в окно, стараясь запомнить столицу. Слушала мерное гудение мотора, а веки закрывались. Сама не поняла, в какой момент уснула. А проснулась резко – от ощущения, что авто остановилось.