Дом, приобретенный королем, был построен сэром Говардом на месте прежнего аббатства. Стены из песчаника и кирпича окружали внутренний двор. Галерея, тянувшаяся на двести сорок футов, занимала второй этаж восточного крыла. На западной стороне находился внешний двор. Кухни, кладовые и буфетные занимали первый этаж северной стороны. За рекой Кэм, протекавшей через огромное поместье, находились конюшни.

Джеймс Говард, третий граф Суффолк, обремененный долгами, образовавшимися из-за невероятных расходов на содержание столь значительного имения, был вынужден продать Одли-Энд, а король с радостью купил дом, ничем не уступавший по величине некоторым его дворцам. В парадном зале легко помещался весь двор. Главной его особенностью был образец средневекового искусства – большой каминный экран работы итальянских мастеров.

Вскоре зал наполнился музыкой и шумом. О прибытии герцога Ланди с семьей никто не объявил, поскольку в Одли-Энд не было места формальностям и придворному этикету.

Синара почти сразу увидела Гарри Саммерса. Их глаза встретились, но он, к величайшей ее досаде, тут же отвернулся. Почему он так упорно игнорирует ее?

– Притворись, будто тебе все равно, – прошептала Жасмин внучке.

– Почему он это делает? – пожаловалась Синара.

– Потому что боится. Он, вне всякого сомнения, распознал в себе способность любить и потребность быть любимым и теперь борется с этими эмоциями, дитя мое. Думаю, ты должна набраться терпения.

– Не знаю, что случилось со мной, бабушка. Я считала себя жестокой и твердокаменной, пока не встретила его.

– Просто ты, в свою очередь, осознала потребность любить и быть любимой, – спокойно пояснила Жасмин. – Доверься мне, и я тебе помогу.

Парадный зал Одли-Энд был отделан деревянными панелями теплых тонов. Окна были высокими и широкими. Между потолочными балками виднелись лепные украшения и живописные сценки. Полы были выложены белым мрамором, и в центре каждого изразца красовался восьмиугольник черного мрамора. С медных стержней, вделанных в стены, свисали вышитые шелковые штандарты, принадлежавшие бывшему владельцу. Кроме того, стены украшали еще и портреты предыдущих графов Суффолк и их жен.

Сегодня танцев не предвиделось. Слуги сновали между собравшимися, разнося небольшие кубки с вином. Кое-кто из дам и джентльменов уже исчез в боковых комнатах, где велась игра в кости и карты.

Синара лихорадочно огляделась, но Гарри нигде не было видно. Она тихо выругалась, но бабушка тут же коснулась ее руки и попросила:

– Пойдем, дитя, мне надоела эта какофония. Погуляем во дворе. Вечер выдался теплый, а журчание реки тешит слух.

Женщины рука об руку вышли из зала.

– Совсем не то, что в нашем милом Куинз-Молверне, верно, бабушка?

Жасмин согласно кивнула.

– Я знала Томаса Говарда-младшего, когда бывала при дворе короля Якова. Он был вторым сыном и вечно пытался утвердиться, показав себя с наиболее выгодной стороны. Удивительно неприятный человек. Я поражена тем вкусом, с каким он выстроил и обставил дом.

Они направились к реке и у самого берега увидели человека, прислонившегося к одинокой иве. Здесь уже чувствовался запах конюшен. Синара, как-то сразу поняв, кто это, вцепилась в тонкую руку бабушки с такой силой, что та поморщилась от боли.