Я увидел, как татарин вбежал в дом и стал выгребать ценности из боярского сундука в свой мешок. Потом он выбежал на крыльцо, бросил в дом горящий факел и побежал с мешком во двор.
«Стало быть, – смекнул я, – ценности унесены из боярского дома». Только где они? Я колебался. Что делать? Подойти к не существующему на самом деле, можно сказать, призрачному окну или стоять на месте? Вдруг мое движение разрушит видение? И все-таки я решился. Осторожно ставя ноги между обгорелых досок и балок, я приблизился к окну и выглянул.
Татарин уже собрался выбегать со двора, как из-за угла горевшего дома выбежал холоп с вилами и с силой всадил их в спину татарина. Тот выгнулся от нестерпимой боли, выпустил мешок из руки, выхватил саблю и ударил холопа в грудь. Потом упали оба. Затем холоп шевельнулся, приподнялся на четвереньки, схватил одной рукой мешок и медленно пополз за угол дома. Эх, жалко, что нельзя повернуть видение, как голограмму, посмотреть за угол. И звука нет – все происходило, как в немом кино.
И вот видения прекратились.
Я сошел с пожарища, обошел вокруг сгоревшего дома боярыни. Судя по всему, ранен холоп был серьезно. С таким ранением и мешком далеко не уползешь. На пепелище обгоревших человеческих останков нет. Стало быть, надо искать следы пропавшего мешка за домом.
Где же здесь может быть тайник? Понятное дело, холоп лучше боярыни должен знать, где на заднем дворе есть потаенные места и куда мешок спрятать можно.
Я начал обходить подворье. На заднем дворе стояли хозяйственные постройки – амбар с сорванным замком и распахнутой настежь дверью, сарай, дверь которого валялась рядом. Для очистки совести я добросовестно заглянул в них. Пусто! Нет, не стал бы холоп прятать здесь ценности.
Я прошел дальше. Чем это так воняет? В отдалении стоял сарайчик. Судя по запаху – загон для свиней. «Вот! Свиньи!» – мелькнула дерзкая мысль. Татар из живности интересовали овцы, коровы, лошади и вся домашняя птица – утки, куры, индюки. Есть свиное мясо им вера их мусульманская запрещала. Потому к свинарникам они брезговали даже подходить.
Я решительно направился к свинарнику. Заслышав мои шаги, свиньи захрюкали, завизжали. Понятно, жрать хотят. В круговороте событий скотину никто не кормил и не поил. Самим бы уцелеть!
Я заглянул за свинарник. Вот он! Седой старик лежал на животе, прикрывая собой мешок, видно, старался укрыть его от посторонних взоров.
«Прости, отец!» – Я перевернул мертвого холопа на спину, поднял окровавленный мешок и вернулся к пепелищу.
Да, повезло боярыне! Можно звать всех.
– Василиса! Федор! Идите сюда!
Быстрым шагом оба подошли и выжидающе посмотрели на меня.
– Нашел я ценности твои, боярыня! Вот они, в татарском мешке. Посмотри, твое ли?
От вида окровавленного мешка боярыня побледнела, но держалась. Я кивнул Федьке. Федор взрезал ножом веревку у горловины мешка и высыпал содержимое его на землю. Покатились монеты, звякнул серебряный подсвечник, золотая ендова, блеснула в лучах солнца подвеска, из травы засиял драгоценный камень перстенька.
– Мое! – сразу вскрикнула Василиса.