И я повернулся — и с песней, и с места… Потому что не привык обсуждать приказы Конторы. Потому что воспитан по-другому. Потому что не мог с полной уверенностью назвать глупостью известную мне частность, не зная целого. Я только малый винтик в механизме, обозреть который мне неподвластно. Мое дело как можно лучше крутиться на месте, которое мне укажут. А то, что в самом механизме в последнее время что-то не в порядке, что-то разладилось, — это дело не моей компетенции. Я отвечаю только за свой участок, за свою работу и за общий успех. На том стояла, стоит и стоять будет Контора! И ломать этот порядок я не вправе, какие бы сомнения меня ни одолевали.
Глава одиннадцатая
— На сборы полчаса, — предупредил Технолог. — Время пошло.
Полчаса было много. У исполнителей не было личных вещей, кроме разве паспортов, выписанных на подставные фамилии. У них не было ничего, кроме рук, ног и глаз, приспособленных для единственной цели — убить. Но и эти глаза, руки, ноги не принадлежали им. Они принадлежали заговорщикам. Для того чтобы собраться исполнителям довольно было построиться.
Куда передислоцируют исполнителей, не знал даже Технолог, хотя давно ожидал подобного приказа. Теоретическая подготовка не может продолжаться вечно. Рано или поздно бойцы должны пройти обкатку на полигоне, в условиях, максимально приближенных к боевым. Технолог в свое время немало перебывал в подобных лагерях на краю земли и сейчас не предполагал, что их ожидают райские кущи. В лучшем случае какая-нибудь заброшенная воинская часть, дай Бог, чтобы не на безлюдном острове Северного Ледовитого океана или посреди пустыни.
Исполнителей развозили малыми, по два-три человека партиями в закрытых автомашинах. Начальство опасалось случайных дорожно-транспортных происшествий, боялось разом потерять весь боевой материал. Машины подгоняли к трапам грузовых, с замазанными краской иллюминаторами самолетов и, не давая оглядеться, загоняли внутрь стерильно пустых салонов. Самолет летел два часа, садился, и операция повторялась вновь, но уже в обратном порядке: впритирку к люку подходила машина, куда спешно перепрыгивали два-три единственных пассажира многотонного транспортного лайнера, дверца захлопывалась, и машина срывалась с места.
Кроме случайных аварий, заговорщики еще очень беспокоились по поводу измены, отчего к абсолютному минимуму свели контакты исполнителей с окружающим миром.
В полном составе боевики встречались уже за надежно охраняемым забором, внутри тренировочного лагеря, о месторасположении которого они не могли даже предполагать. Надумай кто-нибудь из них сбежать, он бы даже не знал, в какую сторону двигаться. Кроме того, подобная, с неожиданными географическими перемещениями, конспирация позволяла оборвать связь внедренных агентов с Большой землей, если вдруг такие умудрились просочиться в рады исполнителей. Теперь, до мгновения покушения, они бы все равно ничего и никому не могли сообщить.
Покинуть пределы лагеря исполнители могли только в, двух случаях — если их вызывали на задание или если это задание по каким-то причинам отменялось. О том когда последует этот вызов, никто в лагере знать не мог. Тревожную группу могли призвать сегодня, завтра, через год или не задействовать совсем.