Хорошо быть тайным агентом-командиром. Но и плохо.

Потому хотя бы, что вот такой невоспитанный вроде меня супротивник запросто может в том подъезде к холодной стенке прижать. И в отличие от случайного грабителя с ним просто так не сладить. Он все заранее подготовит. И квартирку подходящую освободит, жильцов куда-нибудь по бесплатным билетам в цирк или в профилакторий отправив. И отходный путь. через чердак или окна протопчет. И о контрольном радиосигнале, который положено подать водителю, едва захлопнув дверь в квартиру, позаботится. Все продумает. Ничего не упустит.

Станет подниматься вот так вот тайный агент по лестнице после трудового дня, и услышит вдруг за дверью ссору-перебранку, и увидит, как дверь та настежь распахивается. Отступит вежливо в сторону, чтобы в чужую склоку не мешаться. А его хлоп по затылку резиновой дубинкой и волоком внутрь. И сигнал тут же, чтобы водитель ненароком тревогу не поднял.

Здравствуй, спаситель! Это ты меня с помощью багров и водолазов на дне реки искал? Так вот он я. Поговорим?

— Живой, значит, — первое, что сказал мой вынужденный собеседник, придя в себя. — Выплыл!

— Такие ребята, как я, не тонут. Состав не тот.

— Похоже, — согласился он, ощупывая затылок.

— Другие контрольные сигналы, кроме «Я дома», есть? Молчание.

— Это я к тому, что лишний шум в первую очередь во вред тебе. Мне уже терять нечего. Я уже утопленник. А тебе еще служить и служить. Ты вовремя кнопку не нажмешь, охрана налетит, меня повяжет. Хочешь не хочешь, мне придется показания давать. Правдивые. И зачем тебе это? Конечно, я при задержании могу случайно застрелиться, ну чтобы врагу живым не даться. Но это только усугубит. Тогда я информацию остановить уже не смогу. Ты же понимаешь, не по своей охотке я к вам шел, не по своей инициативе сбегал, не по своему желанию сейчас с тобой встречаюсь. Ну ведь раньше-то ты все правильно рассудил. Итак? Предусмотрены ли дополнительные формы связи?

— Через двенадцать минут я должен выйти в эфир повторным сигналом либо продублировать его телефонным звонком.

— Ну вот теперь я вижу, что ты расположен к беседе.

— Не кривляйся. Говори, что нужно.

— Пустяк. Имя и адрес твоего Куратора.

— А личной встречи с Господом Богом не требуется?

— В этом ты мне не помощник. Господь Бог не по вашему ведомству.

— Нет!

— Угрожать тебе пытками, смертью, здоровьем семьи, карами небесными, геенной огненной, я так понимаю, бессмысленно?

Он только криво усмехнулся.

— А покупать?

— Сколько?

Я же говорю, профессионал.

— Все, что ты имеешь.

— Не понял.

— Посуди сам. Ваша игра проиграна. То, что вас не гонят из-за стола, как ты понимаешь, объясняется не благородством победителя, но временной необходимостью. Не одни мы присели к тому столу. В отличие от вас, не у всех партнеров вместо тузов остались шестерки. И значит, партию следует продолжать. Но как только она завершится, а это будет очень скоро, кое-кому придется покидать игровое поле. Раз и навсегда. А навсегда, если не по карточным законам, это… навсегда.

Он согласно кивнул.

— Поехали дальше. Если кто-нибудь и сможет удержаться за колоду, то только тот, кто вовремя смекнет, кому надо карты сдавать. Неприятно, согласен. Но не надо было проигрываться. По мне — лучше некоторое время сильным игрокам колоду тасовать, чем с кладбищенскими червяками дружбу водить.