— Он сложил с себя полномочия Владыки Жизни и Смерти и удалился из Срединных Миров.

— Мне в это не верится.

Анубис пожимает плечами.

— Это реальность — жизни и смерти.

— С чего бы это ему так поступать?

— Не знаю.

— Я хочу встретиться с ниш Где его найти?

— Не знаю.

— Не много от тебя толку, Ангел. Скажи мне теперь, кто заправляет делами в отсутствие моего брата — твоего господина?

— Не понимаю, что ты имеешь в виду.

— Ну-ну, псоглавец, по-моему ты прожил достаточно долго, чтобы понять этот простенький вопрос. Кто контролирует нынче потоки Силы?

— Дом Жизни и Дом Мертвых, кто же еще?

— Ах, «кто же еще», вот как! Ну и кто же правит нынче Домом Жизни?

— Озирис, конечно.

— Ясно…

Тень опять становится на дыбы, увеличивается.

— Псоглавец, — говорит Тифон, тень вздыбленной лошади, — я подозреваю заговор — но никогда не убиваю я лишь по подозрению. Но я чувствую, что не все здесь чисто. Мертв мой отец — и, быть может, взывает к отмщению, а если зло причинили и моему брату, то и от этого воспламенится кровь. Тебе пришлось отвечать на мои вопросы быстро, заранее их не обдумав, и ты, быть может, сказал больше, чем хотел. Тетерь послушай меня. Я знаю, что ты боишься меня больше всего на свете. Ты всегда боялся лошадиной тени — и был прав. Если тень эта упадет на тебя, Ангел, ты перестанешь существовать. Окончательно и бесповоротно. А она на тебя упадет, если имел ты какое-то отношение к тому, что мне не по нраву. Ты понял меня?

— Да, могущественный Тифон. Ты — единственный бог, которому я поклоняюсь.

И вдруг с воем прыгает вперед Анубис, и уздечка сверкает в его правой руке.

Тень копыта скользит рядом с ним, и падает он на пол. Тень ложится на сверкающую серебром уздечку, и та исчезает.

— Анубис, ты глупец! Почему хотел ты обуздать меня?

— Потому что боюсь я тебя, боюсь за свою жизнь, Господин!

— Не вставать! Не шевелись — или обратишься в ничто! С чего бы тебе бояться меня, если ты не виновен?

— Я не виновен! Я просто боялся, что ты начнешь действовать, не разобравшись. Я не хочу обращаться в ничто. Я хотел обуздать тебя из соображений самозащиты — чтобы сдержать тебя, пока ты не узнаешь все факты. Ибо согласен, на первый взгляд я и в самом деле могу показаться виновным.

Тень шевелится и падает на вытянутую правую руку Анубиса. Рука иссыхает, скрючивается.

— Никогда не сумеешь ты заменить руку, которую дерзнул поднять на меня, Шакал! Пересаживай, прививай новые руки — и все они тут же отсохнут. Приделай металлическую руку — и она не будет тебя слушаться. За твою злокозненность оставлю я тебе только левую руку. Я установлю факты — все факты — лично. И если окажется, что ты виновен, а теперь я думаю, что так оно и есть, стану я сразу и обвинителем, и судьей, и палачом. И ни серебряной уздечке, ни золотым поводьям не сдержать Тифона, да будет тебе известно. И знай, что если целиком пройдет по тебе моя тень, не останется от тебя даже пыла Я скоро вернусь в Дом Мертвых, и если что-нибудь окажется не так, править здесь станет новая шавка.

По контуру тени начинает разгораться пламя. Тень встает на дыбы, словно собираясь ударить еще раз, ярко вспыхивает огонь, и Анубис остается один, простершись на полу своего Тронного Зала.