– Нет, – признался я, обескураженный тем, что вместо язвительной Мезенцевой слышу не менее саркастичную Светку. – Но за окном темно.

– Да ты поддатый! – восхитилась она. – Все, жизнь удалась! Теперь и я могу похвастаться тем, что мне бывший, как набухается, звонит. Скандалить будешь? Ну как положено? Упрекать, что не поняла тебя, что сбежала. По маме пройтись можно.

– Твою маму даже танк времен Первой Мировой не переедет, – возразил я.

– Почему именно Первой Мировой?

– Их в те времена куда больше, чем потом, изготавливали, – объяснил ей я. – По размеру. Задача была давить, а не снарядами пулять. Но и они бы перед Полиной Олеговной отступили.

– Вот какая ты все-таки сволочь! – почти с восхищением произнесла Светка. – Сколько лет прошло, а ты все еще ее не любишь.

– Было бы странно, если бы по прошествии этих лет я воспылал к ней нежной страстью. Подобное проявление чувств противоестественно.

– Ладно, оставим маму в покое, – предложила моя бывшая. – Чего звонишь? Только не говори, что денег занять. Тогда я решу, что стала героиней сериала.

Да что им всем эти сериалы дались? То Жанна про них вспоминает, то Светка. Им всем делать больше нечего, что ли, как только в телевизор пялиться?

– Случайно тебя набрал, – решил сказать правду я, непонимающе глядя на Родьку, который выпучив глаза, странно жестикулировал и даже подпрыгивал на месте. То на кухню покажет, то на дверь, то просто лапами машет. – Звонил кое-кому, и вот, к тебе попал.

– Ну да, конечно, – хрустально рассмеялась моя бывшая. – Все именно так и обстоит.

– Да, именно так и обстоит, – начал злиться я, теперь вспомнив, как Светка иногда умела меня бесить. – Перепутал я номера! Пере-путал!

– В следующий раз набирай тщательнее, – голос Светки как-то потух, словно светлячок перед рассветом. – Пока.

И линия разъединилась.

– Хозя-я-я-яин! – взвыл Родька. – Что ж ты! Надо было ее в гости зазвать, чайком напоить!

– Каким чайком? – решив, что на сегодня звонков хватит, и от греха подальше положив телефон на тумбочку, возмутился я. – Сгинь, назойливый! Хозяин спать пошел. У хозяина того и гляди «вертолеты» начнутся!

И уже засыпая, я слышал, как на кухне Родька с гордостью сообщает кому-то, как видно, Вавиле Силычу:

– Он нынче у меня назюзюкался в дрова! Вот теперь всё как надо, настоящий хозяин! А то как пятница – он трезвый! Куда это годится? Правда, меня не поколотил, но лиха беда – начало!

«Какие все-таки странные критерии хозяинопригодности у слуг ведьмаков», – подумалось мне, а после я уснул.

Утро было тяжким. Пью я крайне редко, тем более коньяк, потому в висках стучало, а в затылке ломило. И даже рассол, который мне в стакане припер Родька (и откуда взял?) не очень-то помог.

– Ох, – я вышел в прихожую и глянул на себя в зеркало. – Красив! Помят, но красив.

– Хозяин, завтрак на столе, – подергал меня за руку слуга. – И это, вопрос у меня имеется.

– Если ты по поводу Светки, то сразу иди на фиг, – посоветовал я ему. – Не обсуждается.

– Жаль, – вздохнул Родька. – Но я не о том. Ты же вчера с тем ведьмаком выпивал, что тебя у подъезда встретил?