Вот ведь как забавно выходит. В лесу стоим, среди деревьев, до ближайшего города десятки километров, а беседа ведется один в один как на деловых переговорах. Обе стороны демонстрируют дружелюбие, дают обещания, которые не будут выполнены, и не верят ни одному слову друг друга. Только стола не хватает, бутылок с водой на нем и офисного шума за дверью.

Весь мир театр? Во времена Шекспира – возможно. В наше время – весь мир офис. Вот и зачем мне из банка увольняться, если разницы нет? Менять шило на мыло? Там я хоть всех знаю.

– А что, друзья твои в этот раз пожалуют? – между тем осведомилась Дара. – Ждать их?

– Какие друзья? – не понял я.

– Те, что осенью наезжали, – пояснила старуха. – Два сыскных дьяка да девка рыжая. Середь тех двух один был мущинистый – спасу нет. Ох, он на меня глядел исподлобья, чуть дырку не прожег. Видно, не любит нашу сестру сильно!

Это она о Пал Палыче речь ведет. Ну да, коллега Николая ведьм не жалует, что есть – то есть. Да он этого и не скрывал.

– Видный дьяк, видный, – причмокнула Дара. – Такого убить в радость. Нынешние мужики слабые, податливые, стыдоба одна, никакого интересу. А этот – нет, в нем старая сила ощущается. Сердце такого зажарить и съесть – одно удовольствие.

– Я передам ему ваши слова. В смысле – что вы его оценили. Ну а уж кто там кому сердце из груди вынет, сами между собой разбирайтесь.

Чего-чего, а оказаться между молотом и наковальней я не хочу. Но если драка будет настоящей, я встану на сторону Пал Палыча, это без вариантов.

А может, и не стану я ему ничего передавать. Наверняка пакостная старушонка чего-то задумала, вон как глазками сверкает.

– Передай, передай, – прошелестели ее слова, а после она ловко скользнула за елку, что росла рядом с тем местом, где мы беседовали, и исчезла. Я дерево со всех сторон обошел – нету ее.

Я тоже так хочу уметь!

– Сколько ее не знаю, все чего-то егозит, егозит, – послышался глухой голос Лесного Хозяина. – Ведьма, одно слово.

А вот и он, сидит на пеньке, смотрит на меня. Точнее – на кругляш «Столичного», что я держу под мышкой.

– Добрый день, дядя Ермолай. – Я протянул ему хлеб. – Вот, привез вам. Он, правда, немного зачерствел, но не получилось сразу в лес выбраться. То одно, то другое…

Леший махнул рукой, мол, не переживай, сноровисто отодрал от кругляша изрядный ломоть, поднес к носу, улыбнулся и с видимым удовольствием принялся его жевать.

– Весна нынче поздняя, – прочавкал он. – Травы только в рост пошли, нечем мне тебя порадовать в отдарок.

– Да я же не за травы, – мне почему-то стало неловко. – Это от души.

– Да? – блеснули глаза Лесного Хозяина. – Вот чего хлебушек-то такой вкусный. Ну и ладно. И хорошо.

– Но пожелание есть, – понимая, что, в разрезе моей предыдущей фразы следующая прозвучит некрасиво, вздохнул я. Вроде как от души – и тут же просьба. – Тут ко мне рабочие ездить будут, дом подновлять. Вы, дядя Ермолай, их с дороги не сбивайте, хорошо? Я знаю, вы любите иногда шутки пошутить, но эти мужички – они полезные.

– А ежели кто другой в деревню надумает добраться? – уточнил леший, хитро улыбнувшись. – Незнакомый мне на личность? С ним как?