Он покачал головой, с выражением отвращения на лице.

«Я признаю, мне понадобились годы, чтобы осознать, насколько плохо обстоят дела, и я, по крайней мере, пытался делать свою работу, поэтому был не слишком удивлён тем, что произошло, когда я начал предлагать посмотреть более внимательно на эти нелепые слухи. Ну а случилось то, что мои карьерные перспективы неожиданный резко ухудшились. Я уже был в черном списке Адмиралтейства, потому что я гнал волны на Оперативный Анализ; после предположения, о том, что может быть зерно истины в рассказах о новых ракетах Манти или инерционных компенсаторах, стало еще хуже. К счастью, я, по крайней мере, был достаточно умен, чтобы не предать огласке фактические собранные мною отчеты. Пока я лишь только предлагал изучить существовавшие смутные слухи, я был мелкой помехой и ненормальным, но не активной угрозой чьей-либо карьере. Они были удовлетворены тем, убрали меня с глаз долой и игнорировали меня.»

«Так было, увы, когда Ирен попала мне в лапы.»

Он вдруг улыбнулся Тиг.

«Мне потребовалось время, чтобы совратить её должным образом, но после того как я продемонстрировал ей те отравленные доклады, которые я собрал, она заразилась той же проказой что и я. Мне все же удалось убедить её держать язык за зубами. Наличие одного из нас в списке сумасшедших было достаточно плохо, и я решил, что если — и когда — всё окончательно рухнет, Разведке потребуется человек, который будет иметь ключ к разгадке. Но так как я полагал, что одним из первых дел, которые они захотят сделать, будет дать мне топором за то, что я осмелился быть правым, когда власть имущие ошибались, я надеялся, что её нахождение вне линии огня позволит ей стать хранительницей ключа. Потом вся эта ситуация с Манти взорвалась, казалось бы, из ничего, и вдруг такие люди, как адмирал Тимар на самом деле вызывают меня для участия в брифингах.»

— Не то чтобы это хоть чем-то помогло Одиннадцатому Флоту.

Его улыбка внезапно исчезла.

«Я сделал все возможное, чтобы убедить Дженнингса, Бернард, и Кингсфорда что вся идея была безумной, но они не желали слушать. Бернар, в частности, казалась особенно заинтересованной в проталкивании «Акта Правосудия» в качестве жизнеспособного стратегического варианта, и она не желала слышать ничего, что могло бы бросить тень на её предложения.»

Он сделал паузу, изогнув одну бровь, и Окику кивнула. Она была жандармом, а не военной, но знала эти имена. Адмирал флота Евангелина Бернард была старшим офицером в Управлении Стратегического Планирования. Адмирал флота Уинстон Кингсфорд был командующим Боевым Флотом, что ставило его на второе место после Командующего Флотом Раджампета в иерархии ФСЛ, а адмирал Уиллис Дженнингс был заместителем Кингсфорда по персоналу.

«Кингсфорд казался несколько сомневающимся,» продолжил аль-Фаундахи: «но он не спорил, и не настаивал на дополнительной информации. Это привело меня к выводу, что подлинным вдохновителем всего этого был лично адмирал Раджампет. Я думаю, что Бернард действительно верила своим рассуждениями о том, что мораль Манти находится на грани краха после того нападения на их ​​домашнюю систему, но она бы не протолкнула эту идею, если бы не имела покровителя свыше. И, если Кингсфорд был явно не в восторге, то, на самом деле, остается только один человек, который мог бы надавить».