— Да, она должна быть в сознании, когда над ней будет занесен нож, — подтвердил третий собеседник.

— Но так не положено!

В спор вновь вступил Лоуэлл.

— Я сказал — да будет так! — рявкнул он, оборачиваясь и обращаясь к тем, кто посмел посягать на его власть. Помедлив, он снова повернулся к Шоне и улыбнулся. — Лежи спокойно, детка. Ты умрешь.

— Почему? — еле выговорила Шона.

— Ты, женщина, стала главой семьи. Так нельзя.

Значит, вот в чем дело: Лоуэлл ненавидел Шону с тех пор, как умер ее отец! Стоит ли пытаться образумить его?

— Теперь я уже не глава семьи. Я вышла замуж за Дэвида Дагласа.

— Жаль, что этот проклятый ублюдок еще жив!

К тому же у нас отняли мальчишку.

— Так это ты пытался убить Дэвида?

— Да, я. Ему предстояло сгореть. Гоуэйн тревожился за Алистера, и нам представился удобный случай. Ты тоже должна была умереть в огне.

— Но почему я должна умереть?

— Ты не имеешь права жить, детка. Но теперь… — Лоуэлл пожал плечами, — если это происходит так, как я сказал, среди моих сторонников, это оправданно. — Он склонился и прошептал на ухо Шоне: — Это жертвоприношение! Мне надо помнить об осторожности, иначе я лишусь сторонников.

— Не смей разговаривать с ней! — выпалил Фергюс.

— Это еще почему? — спросил Лоуэлл.

— Сегодня ты обещал настоящий обряд — оргию и все прочее. Если ты тянешь время, лучше отдай ее мне и парням…

— Умолкни, Эндерсон!

— Она все равно не девственница…

— Ты не тронешь ее! — перебил Лоуэлл. — Мы принесли ее сюда, чтобы умертвить.

— Какая разница, если она умрет более оскверненной? — поддержал отца Дэрил Эндерсон.

Шона зажмурилась и поморщилась, стараясь не вслушиваться в звуки, доносящиеся со всех сторон. В пещере находились мужчины и женщины, и не все они участвовали в споре, разгоревшемся вокруг алтаря. Они теснились возле фигуры с рогами, с преувеличенным пылом целовали ее, а затем — друг друга. Пещеру оглашали стоны, смех и крики мужчин и женщин, которые совокуплялись, движимые гнусной похотью.

Сколько их здесь? Шона задумалась. Возможно, человек десять, а возможно, гораздо больше. Прежде всего ее дедушка Лоуэлл. Кто еще? Кто из ее родных решился на такое преступление?

— У нас мало времени, Мак-Гиннис! — сердито напомнил Фергюс Эндерсон.

— Времени у нас больше чем достаточно. Они не нашли пещеру за пять лет, не отыщут и сейчас.

— Я все-таки не прочь попробовать на вкус ее светлость, прежде чем в ее горло вонзится нож! — пробормотал Фергюс.

— Убирайся! — велел Лоуэлл и, взмахнув полой плаща, повернулся спиной к Шоне, закрывая ее от чужих взглядов.

Лоуэлл улыбнулся, и его лицо превратилось в жуткую маску, нелепо напоминающую лицо самой Шоны. Он устремил на Шону взгляд знакомых синих глаз.

— Вот так-то, Шона… Да, Дэвид Даглас не умер. Но какая разница? Он все равно умрет.

— Умрет… кого еще вы хотите убить? Дедушка Лоуэлл, что ты делаешь, зачем? Я знаю, ты не сторонник викка…

Он рассмеялся.

— Ты говоришь о безумцах, помешанных на здоровье, доброте и целительных силах природы? Нет, детка, я не принадлежу к их числу.

— Значит…

Приблизив губы к уху Шоны, он прошептал: